Олеся Юрьевна Владыкина (род. 14 февраля, 1988 года, Москва, СССР) - российская пловчиха, двукратная паралимпийская чемпионка (2008, 2012) и мировой рекордсмен.

Биография

Олеся Юрьевна Владыкина родилась 14 февраля 1988 года в Москве. Начала заниматься спортом в СДЮШОР № 47. После 6 класса продолжала занятия плаванием в СДЮШОР "Труд". Профессионально занималась плаванием в течение 10 лет до поступления в Московский государственный университет путей сообщения. Стала мастером спорта.

На отдыхе в Таиланде экскурсионный автобус, в котором находилась Олеся со своими подругами, попал в аварию, в которой погибла её лучшая подруга. Тяжёлая травма, полученная в аварии, привела к потере левой руки. Несмотря на это, она возобновила занятия плаванием. Первая тренировка состоялась через месяц после выписки из больницы и всего лишь за пять месяцев до победы в финале.

В 2010 году на X Зимних Паралимпийских играх в Ванкувере Олеся стала Послом «Олимпийских и Паралимпийских Игр в Сочи 2014». Участвовала в церемонии передачи паралимпийского флага в Ванкувере.

В августе 2010 года на Чемпионате Мира в Эйндховене победила в заплыве на 100 м брассом.

Пекин-2008

Участвовала в финале двух заплывов: 100 м брассом и 200 м, в оба из которых попала с первого места на предварительном этапе. 9 сентября в финальном заплыве на 100-метровке брассом Олеся завоевала золото, установив мировой рекорд - 1 мин. 20, 58 сек. Во втором финальном заплыве на 200 м, который прошёл 11 сентября, пришла четвёртой. Победу посвятила погибшей подруге Александре, которая вместе с ней занималась плаванием.

Лондон-2012

1 сентября 2012 года на Летних Паралимпийских играх в Лондоне, Олеся завоевала золотую медаль в заплыве на 100 метров брассом, и установила новый мировой рекорд с результатом 1 мин.17,17.

Награды

• Орден Почёта (10 сентября 2012 года) - за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на XIV Паралимпийских летних играх 2012 года в городе Лондоне (Великобритания).
• Орден Дружбы (30 сентября 2009 года) - за большой вклад в развитие физической культуры и спорта, высокие спортивные достижения на XIII Паралимпийских играх 2008 года в Пекине.
• Звание "Заслуженный мастер спорта России"
• Лауреат премии Паралимпийского комитета России «Возвращение в жизнь» (2008 год).

Двукратная паралимпийская чемпионка по плаванию - о трудном поиске мотивации, экстремальных увлечениях и несправедливостях спорта людей с ограниченными возможностями.

Олеся ВЛАДЫКИНА

Двукратная паралимпийская чемпионка (2008, 2012). Трехкратная чемпионка мира (2010, 2013, 2015). Четырехкратная чемпионка Европы (2014, 2016).

Была послом зимней Олимпиады в Сочи-2014.

История Олеси Владыкиной вкратце звучит так: жила-была в Москве девочка, красивая и здоровая. Профессионально занималась плаванием, но потом результаты встали. Выбирая между спортом и образованием, остановилась на последнем. Хорошо училась в институте, подрабатывала, а потом поехала вместе с подругами на отдых в Таиланд. Тут-то все и случилось... О страшной аварии направлявшегося в Бангкок туристического автобуса в феврале 2008-го много писали газеты. Автобус перевернулся, две девушки погибли, в том числе Александра – лучшая подруга Владыкиной. Сама Олеся потеряла левую руку. Всего через месяц после выписки из больницы она вернулась в бассейн, к своему прежнему тренеру Сергею Жилкину. А еще пять месяцев спустя стояла на верхней ступеньке пьедестала на Паралимпийских играх в Пекине. С тех пор Владыкина стала лицом нашего паралимпизма – яркая, открытая, не стесняется гламурных съемок и собственного физического недостатка.

СО МНОЙ СОРЕВНУЮТСЯ СПОРТСМЕНКИ С РУКАМИ И НОГАМИ

– До начала Паралимпийских игр есть время. Чем сейчас занята ваша жизнь?

– Готовимся к стартам. Я на сборе в Евпатории, он продлится целых четыре недели. Все как обычно: с утра пробежка, потом две тренировки в воде и еще одна в зале.

– Вы выигрывали награды Паралимпийских игр в трех разных стилях – в брассе, комплексе и на спине, а на чемпионатах мира и Европы поднимались на пьедестал в вольном стиле и в баттерфляе. В олимпийском плавании такой универсальности позавидовал бы сам Майкл Фелпс.

– Всю жизнь я специализировалась на "сотне" брассом и на нее в первую очередь рассчитываю в Рио. Дополнительно выступлю в комплексе, вольном стиле и, возможно, в эстафетах. Другими дистанциями придется пожертвовать.

– Почему? Не выдержите соревновательной нагрузки?

– Дело не в этом. У нас изменилась система классификации, и получилось, что в моем паралимпийском классе плывут спортсменки с руками и ногами. В вольном стиле, баттерфляе и на спине с ними тяжело конкурировать, потому что основная работа там идет как раз за счет рук. Все эти годы я пыталась что-то противопоставить, на чемпионатах мира и Европы даже удавалось становиться призером. Но сейчас все стало совсем сложно. Пришли новые девочки, все без ампутаций и плывут очень быстро. Не могу сказать, что у меня совсем нет шансов против них, но ситуация близка к этому.

– Как так получается, что вы без одной руки вынуждены бороться с теми, кто изначально имеет преимущество?

– Я тоже задаюсь этим вопросом. Это какая-то глобальная проблема системы классификации, и насколько знаю, после Игр в Рио ее попытаются сделать более честной. Но сейчас уже никто этим заниматься не будет, слишком мало времени осталось. Пришлось смириться.

– Паралимпиада в Рио станет уже третьей в вашей карьере. Чувствуете себя ветераном сборной?

– По сравнению с дебютными Играми в Пекине я, конечно, повзрослела. Но все равно каждый раз, представляя, как попаду на Паралимпиаду, чувствую себя ребенком. Словно все в первый раз, ты не знаешь, что делать и куда скорей бежать. Я очень переживаю перед каждым ответственным стартом, а круче Игр ничего быть не может. Поэтому сейчас стараюсь сосредоточиться на работе над техникой плавания, думать только о тренировках.

– Первая в вашей карьере Паралимпиада в Пекине была про восстановление и новую жизнь после трагедии в Таиланде. Вторая, в Лондоне, – про то, чтобы закрепиться в статусе звезды паралимпийского спорта. Про что будет Рио?

– Наверное, про поиск мотивации. Каждый год после крупных соревнований я хочу уйти из спорта. Говорю: все, баста, с меня хватит! Но почему-то каждый раз возвращаюсь. Находятся какие-то скрытые резервы, открывается второе и третье дыхание, появляются новые цели. Но честно, это очень сложно. Тренировки, которые порой воспринимаются как рутина, бесконечное "надо" со всех сторон...

– В чем ваша мотивация выступить в Рио, что вас вдохновляет сейчас?

– Я хочу на праздник. Олимпийская деревня, множество людей из разных стран, волшебный город Рио... Мой опыт подсказывает, что каждая Паралимпиада – это незабываемо. Конечно, без спорта никуда, но сейчас, когда я тренируюсь с утра до ночи, думать о результатах совсем не хочется.

ПРОБЛЕМЫ ДОПИНГА В ПАРАЛИМПИЗМЕ НЕТ

– Вы были послом Паралимпийских игр в Сочи и мэром Олимпийской деревни. Насколько после этих Игр изменилась жизнь людей с ограниченными возможностями в нашей стране? Была ли создана та самая "доступная среда", о которой так много говорили?

– Я замечаю в этой сфере очень много изменений к лучшему. Стало проводиться гораздо больше параспартакиад и других соревнований. Даже обычные детские старты все чаще становятся инклюзивными и объединяют здоровых детишек и инвалидов. Спортивные объекты теперь изначально строятся с учетом потребностей людей с ограниченными возможностями. Даже отношение общества к нам стало гораздо дружелюбнее и гуманнее, чем это было до Сочи.

– То есть существует прямая связь: человек скорее поможет на улице инвалиду, если накануне по телевизору он видел победы паралимпийцев?

– На мой взгляд, так и есть.

– К паралимпийскому спорту сейчас относятся, на мой взгляд, не совсем справедливо: если вы выигрываете, страна вас чествует, но если проигрываете – никто об этом не говорит, как будто ничего не было. Вам бы хотелось, чтобы в прессе вас не только хвалили, но и ругали и тогда отношение было бы равным с обычными спортсменами?

– Нет, потому что принципы нашего спорта совсем иные, все-таки паралимпизм – это не просто голы-очки-секунды. Но я согласна с тем, что информационной поддержки катастрофически не хватает. У нас проводятся чемпионаты мира и Европы, этапы Кубка мира, где россияне никогда без медалей не остаются. Но эти результаты порой не попадают даже в информационную строку. Хотя я прекрасно понимаю, что если даже олимпийскому плаванию тяжело конкурировать по популярности с футболом, то что уж говорить о нас.

– Насколько остро стоит в паралимпизме проблема допинга?

– Вообще не стоит. Во всяком случае, у нас в команде все за "чистый" спорт. Не могу отвечать за соперниц, но я знаю, как тяжело сама тренируюсь, и ни за что не запятнаю свое имя каким-то скандалом.

– И даже мельдоний вы не принимали?

– Нет. Мне этот препарат никогда не выдавали, и соответственно я его не пила. Но заранее знала о его запрете, причем информация пришла сразу со многих сторон: от доктора команды, из Центра спортивной подготовки, личного тренера. Когда у других спортсменов начались проблемы, я очень удивилась: даже не знала, что мельдоний был в нашей стране так популярен.

ДУМАЛА О ПРЫЖКЕ С ПАРАШЮТОМ

– Вы активно снимаетесь для журналов. Считаете это своей социальной миссией или просто получаете удовольствие от процесса?

– Поначалу съемки здорово помогли мне поднять уверенность в себе, избавиться от комплексов. Но в последний год я процентов на 90 сократила свое участие в медийных проектах. Началась тяжелая подготовка к Паралимпиаде, да и захотела дать возможность высказаться другим спортсменам. У меня всего этого было уже достаточно, в социальном плане я адаптирована.

– Вы экстремал по жизни?

– Сноуборд и горные лыжи я пробовала. Думала о прыжке с парашютом, но пока ужасно боюсь. Дело в том, что однажды я летала на истребителе, который делал фигуры высшего пилотажа. Это было просто "вау!". Мне безумно понравилось, так много адреналина не испытывала никогда в жизни. И вот после этого я стала размышлять о прыжке с парашютом. Скорее всего, когда-нибудь прыгну, но пока страх перевешивает.

– За кого будете болеть из участников Олимпиады в Рио?

– Со мной в группе тренируется Сева Занько, который первым номером отобрался на дистанции 100 м брассом. Это дебютные в его карьере Олимпийские игры, и я буду просто безумно за него переживать.

– Если сравнить ваши нынешние тренировки с теми, которые были в период, когда вы пытались попасть в олимпийскую сборную России, – что тяжелее?

– Сейчас в сто раз тяжелее. – Какое тренировочное задание кажется вам самым сложным? – Два километра брассом с максимальной интенсивностью. С трудом переношу столь длинные дистанции. Видимо, как очень эмоциональный человек, я по натуре скорее спринтер. Люблю и умею взрываться, но тяжело мирюсь с рутиной.

Я хочу рассказать вам о девушке, которая еще в начале 2008 года и думать
не думала ни о каких Паралимпийских играх, да и представление о них
имела более чем поверхностное. Вполне нормальное состояние для
среднестатистического гражданина России, у которого руки-ноги целы,
да и все остальное - в порядке. Но в один миг все изменилось.

27 февраля 2008 года Олеся Владыкина попала в страшную аварию. Может, помните
- в Таиланде перевернулся автобус с туристами, об этом тогда много
по телевидению рассказывали? В путешествие Владыкина отправилась
вместе с закадычной подругой Александрой Малочуевой: отдохнуть и
отметить свое 20-летие (день рождения у Олеси 14 февраля, в день
влюбленных). А вернулась - без одной руки и без подруги, которая ту
аварию не пережила.

БЫЛА РАДА БРОСИТЬ ПЛАВАНИЕ

В Пекине, Владыкина выиграла золото на стометровке брассом,
да еще и с мировым рекордом - 1.20,58. Накануне пообещала, что
непременно сделает это - в память о подруге. Хотя выполнить обещание
было крайне трудно. Даже несмотря на то, что прежде Олеся
профессионально занималась плаванием, выполнила норматив мастера
спорта, входила в сборную Москвы. Но весной 2007-го со спортом
решила завязать. По ее собственным словам, устала за десять лет от
бесконечных тренировок и, в не меньшей степени, от утомительных
поездок в бассейн через "пол-Москвы" - полтора часа в один конец.
Кто бы мог подумать, что всего лишь год спустя она вернется в этот
самый бассейн?!

- Что вы делали бы сегодня, если бы не февральская трагедия? -
спросил я чемпионку Паралимпиады во время чествования в "Русском
доме", куда она пришла вместе со своим тренером Сергеем
Валентиновичем Жилкиным, тоже присоединившимся к беседе.

Сегодня? Скорее всего, была бы в институте, слушала бы лекцию. Я
учусь на третьем курсе МИИТа. Или на работе была бы - я еще и
совмещать успевала.

- И на кого учитесь?
- Моя будущая специальность - "спортивный менеджмент".

- Откуда же в транспортном-то ВУЗе такая специализация?
- Видимо, веяние времени. Кстати, этому теперь учат не только в
МИИТе. В МИСИ, например, тоже есть.

- А кем работаете?
- В данный момент я в отпуске за свой счет. А работала в бутике
Armani.

- Думаю, вы, удивительно красивая девушка, очень хорошо вписываетесь
в концепцию этой фирмы.
- Наверное, поэтому меня туда и взяли.

- И вы умудрялись еще параллельно тренироваться. Но в прошлом году
со спортом, по сути, распрощались...
- Вы бы знали, как я была этому рада!

- Олеся, "завязать" решили, наверное, еще и потому, что осознали:
серьезных успехов не достичь?
- Видимо, поняла: мне не хватит терпения, возможно, таланта, чтобы
подняться на те вершины, о которых мечтает каждый спортсмен.

- На какие дистанции вы плавали?
- Раньше? И стили были разные, и дистанции! Последнее время - брасс.
100, 200 метров. А так - и на спине плавала пять лет, и кролем
пыталась, комплексом.

- Жизнь делите на "раньше" и "теперь"?
- Да.

- Вы были здоровым человеком, а сейчас вас причисляют к инвалидам,
хотя язык не поворачивается вас так называть. Тем не менее, вы
столкнулись с жизнью с обеих сторон. Прежде на проблемы инвалидов,
наверное, внимания не обращали?
- Не сильно, скажем так, обращала. Вообще, считаю, что отношение к
инвалидам зависит от полученного в детстве воспитания. Я зала,
конечно, что существуют Паралимпийские игры, но поверхностно. И не
переживала раньше за людей, попавших в аварию. Пока это меня лично
не коснулось, всерьез ни о чем и близко не задумывалась.
Теперь я рада, что у меня была та, прежняя, жизнь и что сейчас есть
хоть такая. Ее ведь могло не быть вообще... Знаете, жизнь я ныне
ценю совсем по-другому.

Я НЕ ХОТЕЛА ЖИТЬ!

- В интернете многие пишут, что им трудно смотреть трансляции с
Паралимпиады, они переключают каналы. Думаю, из-за того, что в
обычной жизни у нас ничто не приспособлено для инвалидов, и
большинство людей с ними не пересекаются.
- Верно, их не видно и не слышно. Будто их нет.

Жилкин:
- Хочу подчеркнуть: в нашей стране. Я много жил за границей,
знаю, как там относятся к инвалидам. И здесь, на Паралимпиаде, на
которой оказался впервые, увидел, насколько это позитивно! То, что
наши СМИ мало освещают Игры - большой минус.

Владыкина:
- Нам же от этого хуже.

Жилкин:
- Здоровые люди не понимают до конца проблемы инвалидов. А
те из-за этого часто ломаются психологически, начинают заливать горе
водкой. В этом смысле Паралимпиада - великолепный пример людям с
врожденными дефектами либо приобретенными увечьями. Она позволяет
влиться в нормальную жизнь. Чтобы инвалиды не потерялись и не были
обузой для государства. Но при этом государство сначала должно
помочь инвалидам.

- Когда вы, Олеся, поняли, что руку не вернуть, какие первые мысли
пришли в голову?
- Обнаружила, что руки больше нет, там, у перевернутого автобуса.
Поднялась и пошла продираться к больнице, чтобы не умереть. Держала
свою руку, вернее, ее остатки, так, чтобы кровь не сильно текла. Вы
представляете, что это, когда руку оторвало?! Кровь хлещет -
о-го-го! Вот и держала - извините, вот так (Олеся
продемонстрировала, как обхватила оставшуюся часть. - Прим. А.М.), а
сама понимала: все - руки нет! В первый момент подумала даже: я не
смогу так жить!

- Неужели возникла мысль свести счеты с жизнью?
- В самый-самый первый момент - да. Потом пришла другая: а
умирать-то тоже страшно. Возник просто-таки безумный страх смерти.
Как же так, зачем? Надо вставать и идти! А когда поднялась, то
обнаружила, что моя подруга погибла, что ее уже нет... И дальше все
в моей жизни стало отталкиваться от этого. Ее нет, а я - есть! Эта
рука, господи, забыть про нее - я-то все равно живу! Пусть и без
руки! А Александра уже ничего не сможет увидеть. Понимаете,
ни-че-го!

- По вашим словам получается, что вы живете и за нее?
- Стараюсь за двоих. Хотя бы в какой-то степени. Каждый день о ней
думаю.

- Вы дружили с детских лет?
- На самом деле, как ни странно, всего пару лет, последних. Но стали
не разлей вода. Постоянно вместе, вместе, вместе! И в бассейне, и
куда бы ни пошли. Саша тоже мастером спорта была.
Жилкин: - Так получилось, что она раньше занималась у другого
тренера. Но когда перешла ко мне, Олеся с Сашей быстро сдружились.
Владыкина: - Мы вместе закончили плавать, вместе устроились на
работу - Саша тоже трудилась в Armani, выбрали одну смену, позже
подогнали отпуска, чтобы вместе полететь в Таиланд.

- Понимаю, легче от этого не станет, но не разбирались, кто там
виноват был?
- Водитель. Он гнал 120 километров в час двухэтажный автобус с
туристами, что неприемлемо.

Я - ЗДОРОВАЯ!

- После того, как прошел первый шок, что решили для себя - оставить
все, как было прежде, или искать варианты для людей с ограниченными
возможностями?
- Нет, и не думала ничего специально искать. Я здоровый человек, то
есть абсолютно, таковой себя и ощущаю. Не поверите, когда в конце
мая приехала в Чехию, на первые в своей жизни соревнования среди
инвалидов, у меня вот такие глаза были. Вот такие!

Жилкин:
- Дело в том, что Олеся занимается в группе вместе со
здоровыми. Она осталась с теми, с кем тренировалась раньше. Ее якобы
перевели в спортивную школу инвалидов - существует такая в Москве,
но фактически она осталась с нами.

Владыкина:
- И этот очень сильно мне помогло.

- Кто первым после трагедии предложил возобновить тренировки?
- Я, наверное. По крайней мере, сама позвонила. Сергей Валентинович,
как понимаю, собирался сделать то же самое, но я его опередила.

- Решение о возвращении в спорт приняли еще в Таиланде?
- Нет, там о другом думалось.

- О чем?
- О Саше, о ее родителях. Не о плавании - точно.

- Когда же впервые возникла такая мысль?
- Ближе к возвращению на родину. Но там вообще ворох проблем
накопился. Одна надвигавшаяся сессия в институте чего стоила.

Жилкин:
- В общем, мы приступили к тренировкам, хотя уверенности,
что нам разрешат поехать в Пекин, не было никакой.
А потом узнали, что в конце мая - начале июня турнир в Чехии.
Последний, как нам сказали, отбор на Паралимпиаду. Тут мы утроили
усилия. Занимались по уже существовавшему у нас плану. Вот он,
смотрите - первая запись датирована 8 апреля (Жилкин показал обычную
тонкую клетчатую тетрадь, где все расписано до мельчайших деталей. -
Прим. А.М.).

ИНВАЛИДАМИ ЛЮДЕЙ ДЕЛАЮТ ЛЮДИ

- Олеся, когда вы себе дали слово в память о Саше выиграть
Паралимпиаду?
- Сразу как пришла плавать, после первой же тренировки.
Почувствовала, что мне это поможет.

- Какие ощущения возникли на первом занятии?
- Хорошо плылось. Да и вода лечит, это правда.

- Шли на первую тренировку и, наверное, думали: сейчас все
таращиться будут, пальцем тыкать?
- Так и было. Но человек может многое преодолеть.

- А как осваивали новую технику? Грести одной рукой ведь, извините
за каламбур, не с руки было.
- Тренер помог. Разработал и поставил мне технику. Видоизменил, в
частности, гребок специально под меня.

- Долго пришлось переучиваться?
- Пришлось быстро, времени-то особо не было.

Жилкин:
- Олеся талантлива, не каждому человеку столько дано. Она
как рыба в воде.

- Когда наблюдал ваш заплыв, бросилось в глаза, что соперницы делают
быстрые движения, вы же плывете размашисто, чинно, такое ощущение,
не спеша.

Владыкина :
- Так всегда было, и до аварии тоже. Это мой стиль.

- Если бы вы, попав в аварию, отделались ссадинами и царапинами,
ваше отношение к инвалидам оставалось бы прежним?
- Вероятно, да. Как и все, наверняка восхищалась бы людьми, которые
преодолевают себя, но не так, как сейчас. Это невозможно сравнить.
Ни один здоровый человек не поймет инвалидов. Ни один! И никогда.

- Как же помочь эту ситуацию хоть чуточку исправить?
- Не надо акцентировать внимание на недостатках. Люди сами делают
других людей инвалидами. Своим чрезмерным вниманием, взглядами,
жестами. Свою физическую полноценность человек изначально
воспринимает как данность. А это не данность вовсе, а подарок
судьбы.

- Сколько золотых медалей вы хотите выиграть за карьеру?
- Не знаю, может, закончу ее вместе с нынешней Паралимпиадой. Еще не
думала об этом.

ПРИШЛОСЬ ИМИТИРОВАТЬ РУКУ

На этом мы с Олесей попрощались (ей надо было ехать в Паралимпийскую
деревню), а с Сергеем Жилкиным разговор продолжили.
- За всю свою спортивную, в том числе тренерскую, карьеру не видел
такой самоотдачи и самоотверженности, которую обнаружил на
Паралимпиаде, - признался 48-летний специалист. - Люди, прошедшие по
жизни через труднейшие испытания, получают здесь, возможно,
единственный способ самореализации. И дорожат им. У здоровых людей,
имеющих гораздо больше возможностей, не так.

Владыкина с Жилкиным сели в уходящий поезд. Команда была уже
сформирована, места для Олеси не оставалось - либо кого-то надо было
отчислять. Паралимпийскому комитету России пришлось решать непростую
задачу. В результате "отцепили" Наташу Попову, которой вряд ли
грозило выиграть золото - хотя бы из-за того, что из программы
убрали ее коронные дистанции.

Но прежде всего Владыкиной требовалось классифицироваться.
Раздавались голоса: мол, надо подождать, чтобы прошли необходимые
полгода после операции. А полгода истекали как раз в канун
Паралимпиады. К счастью, все завершилось благополучно. Перед стартом
в Пекине Олеся в рейтинге значилась четвертой, но Жилкин знал, как
улучшить результат. Несмотря на то, что восстанавливаться с нуля
тяжело и здоровому человеку.

- Вы всю жизнь тренировали здоровых спортсменов. Каким образом
приспосабливались к новой специфике?
- Чтобы постараться учесть все нюансы, сам залезал в воду. Поджимал
вот так локоть, держась ладонью за плечо, чтобы сымитировать
потерянную руку, и понял: это совсем другое плавание! Действие ног
такое же, а вот руки... Постепенно нашел нужный вариант. В обычном
брассе гребут в стороны, а тут в сторону нельзя, начинает сносить.
Еще нужно поднимать себя на вдох, просто голову поднимать - ошибка.
Словом, мы подыскали оптимальный вариант. Много снимали на видео,
анализировали.

ВДВОЕМ ПЛЫЛИ, ВДВОЕМ ФИНИШИРОВАЛИ

- Олеся одаренный человек, - продолжил Жилкин. - Я всегда считал,
что она может сделать хорошую карьеру. Но когда она была здорова, ей
не хватало характера. Нынешняя ситуация ее изменила.

- Вы будете уговаривать ее остаться?
- Нет, считаю, что выбор человек должен делать сам. Могу сказать
только, что ей есть смысл продолжать. То, что она здесь сделала, это
фантастика. В "прежней жизни" у нее был результат в районе 1.15.
Здесь же она проплыла сто метров за 1.20. Разница в пять секунд в
данной ситуации - это ничто, поверьте.

- С нынешними изменениями в характере и с двумя руками она превзошла
бы свой личный "здоровый" рекорд?
- Возможно. Вообще, я готовил ее на результат порядка 1.24. Польуясь
случаем, хочу передатьогромное спасибо Александру Крутову и Вадиму
Лоскутову из Московского олимпийского центра водного спорта, которые
выделили нам дорожку для тренировок совершенно бесплатно. Плюс
Олесина мама нашла спонсоров, оплативших дочке проживание в
гостинице рядом с бассейном, чтобы не тратить ежедневно на дорогу по
полтора часа в один конец.

- Чем же вы объясните такой скачок результатов: вместо
предполагаемых 1.24 при личном рекорде 1.29 проплыть за 1.20?
- Ну, во-первых, Олеся довольно быстро набрала форму, а во-вторых, у
нее был стимул - память о Саше. Перед самым стартом я сказал Олесе:
вспомни ради кого ты все это делаешь. Вот за Сашу и проплыви!
Как-будто вы вдвоем плывете! И она в итоге сотворила то, чего никто
не ожидал: выиграла с мировым рекордом!

- Получилось, что она проплыла, как просили, за двоих?
- Пожалуй. Сама, когда увидела застывшие на табло цифры, не
поверила, что это ее результат. Знаете, иногда бывает, что все
совпадает. И звезды на небе - тоже. И тогда человек творит
невероятное. Со своего утреннего времени Олеся сбросила сразу три
секунды - за счет дополнительных волевых и эмоциональных усилий.
Человек никогда не использует полностью свой потенциал. И только
экстремальные моменты позволяют освободить дополнительные резервы.
Видимо, Саша Малочуева, память о ней и в самом деле помогли. Девушки
вдвоем плыли - и вдвоем финишировали. Первыми!

Александр Мартанов

Олеся Владыкина – чемпионка Паралимпийских игр — четыре года назад потеряла подругу, руку и все жизненные планы.

Забросила все, кроме бассейна

Знаете, я ведь с детства очень боялась воды. До паники. И чтобы я избавилась от этого страха, родители отдали меня на плавание. Просто так, без всяких глобальных планов. Но однажды к маме подошел тренер из профессиональной школы и сказал, что у меня есть задатки. Предложил заниматься более серьезно. Однако в то время я уже ходила на английский, балет, в музыкальную школу – все это, по мнению мамы, больше подходило для девочки. Так что, когда вопрос серьезно встал о спорте, мне было сказано: английский и музыка на первом месте, потом все остальное.

В результате получилось с точностью до наоборот: я забросила все, кроме бассейна. Плаванием занималась 10 лет. Тренировалась каждый день утром и вечером. Уезжала из дома в 6 утра, приезжала в 9 вечера, тут же ложилась спать и на следующий день все по новой. Уроки я делала обычно в автобусе. Сейчас сама поражаюсь – как выдерживала такой темп?

«Доплыла» до мастера спорта. Тяжело мне это далось: я выполнила разряд кандидата, а до мастера мне постоянно не хватало то двадцати сотых, то двух сотых. Прямо невезуха какая-то. Но в результате я своего добилась и с чистой совестью ушла из плавания. На тот момент я окончила школу, поступила в Московский госуниверситет путей сообщения на кафедру спортивного менеджмента. И у меня просто не осталось времени на тренировки.

Да я и не видела никаких перспектив.

Конечно, мечтала об Олимпиаде, но понимала, что вряд ли этого достигну. К тому же денег спорт не приносил, а в 16 лет, когда жизнь бьет ключом, хотелось бы их иметь. У родителей я не просила, маме и так было непросто, она к тому времени уже развелась с отцом и воспитывала нас с братом одна. Параллельно с учебой я стала работать.

Меня взяли продавцом в ЦУМ, в бутик Armani, чему я была несказанно рада. Уже через три месяца стала лучшим продавцом, меня повысили. Работать было очень интересно, ведь это же мода! У меня появились новые знакомые, я устроила в ЦУМ и лучшую подругу Александру, она тоже занималась плаванием. Началась абсолютно новая жизнь: друзья, вечеринки, клубы, кино… И вот, отработав около года, я собралась в отпуск, который мы с друзьями планировали уже давно.

Паники не было

На мой день рождения, 14 февраля, мы решили убежать подальше от нашей слякотной зимы, туда, где море, солнце, песок. Словом я, Александра и еще две подруги отправилась в Таиланд. Мы загорали, веселились, ездили на различные экскурсии и за три дня до обратного вылета решили махнуть в Бангкок – осмотреть местные храмы. Всю дорогу мы дремали – сказывалась ночь, проведенная в клубе. Шел сильный дождь. Но это не мешало нашему водителю вести двухэтажный автобус, набитый туристами, со скоростью 120 км/ч. Это я узнала уже потом. Как и то, что, по официальной версии, водитель не справился с управлением, и мы перевернулись на эстакаде.

А тогда, в полусне, я понимала, что с автобусом что-то происходит, но никак не могла понять что. Я куда-то летела, все вокруг вертелось. На самом деле все случилось в одно мгновение: я даже глаз открыть не успела. Ощущение было такое, что тебя просто на какое-то время вырвали из реальности. Помню только, что говорила себе: «Вот сейчас все закончится, и я открою глаза».

Наконец все успокоилось. Первое ощущение – я почему-то лежу на полу и моей левой руке как-то неудобно, было такое впечатление, что она занемела. Повернула голову и увидела, что плечо прижато куском искореженного металла. Когда я его кое-как подняла, то увидела, что моей руки… просто нет. При этом я ее прекрасно ощущала и никак не могла понять, как такое возможно.

Странно, но паники не было. Вернее, лежа там, в автобусе, я как-то умудрилась почти мгновенно проскочить все стадии переживаний. Сначала подумала: ужас, кошмар, я не смогу так жить, все кончено! И уже через секунду: стоп, но ведь умирать-то я тоже не хочу, значит, жить я все-таки смогу. Даже помню дословно, что себе говорила: «Все, Олеся, у тебя нет руки, спокойно, ведь самое страшное не случилось, ты не умерла».

Еще у меня ужасно жгло лицо, и я за него испугалась даже больше. Автобус лежал на боку, и все выбирались из него через заднее окно – единственный путь на улицу. Мимо меня прошла девушка, и я, остановив ее, спросила: «Что у меня с лицом?» Она сказала, что все в порядке, про руку предпочла промолчать.

Я встала и, несмотря на потемнение в глазах, тоже стала потихоньку выбираться. Совершенно спокойно заняла очередь на выход. Передо мной шла Марина – одна из моих подруг. Она обернулась и сначала меня не узнала. Но когда поняла, что это я, начала кричать. Но я на это не особо обратила внимание: моя задача была попасть на улицу. Когда я продвинулась немного вперед, то увидела свою лучшую подругу Александру лежащей на полу. И сразу поняла, что она умерла. Мы сидели рядом, и, видимо, то, что упало мне на руку, пришлось ей по голове. Сзади подпирал народ, и мне пришлось двигаться дальше. Возле заднего окна тоже разгорались страсти: погибла еще одна девушка, у них с мужем был медовый месяц. Парень плакал, кричал, а люди непрерывным потоком обходили их и двигались дальше, к выходу.

Выбравшись из автобуса, я просто стояла и смотрела на все происходящее, пока подруги ловили машину. Боли не чувствовала. Правда, поняв, сколько потеряла крови, испугалась, что могу погибнуть именно из-за этого. Уже сидя в машине, я пыталась как могла пережать рану, выуживала из памяти все, чему нас учили в школе. Я не очень помню, что происходило вокруг, в голове была только одна мысль: надо доехать до госпиталя и выжить. Через 15 минут мы были на месте.

За все время с момента аварии я ни на секунду не потеряла сознание и очень четко понимала, что со мной происходит. Я сама вышла из машины, подошла к каталке, легла на нее и сказала: «Все! Я справилась! Делайте теперь со мной что хотите». Но до операции прошло еще два часа. Мне делали снимки, я подписывала какие-то бесконечные бумаги, разговаривала по телефону с переводчиком… В ходе обследования выяснилось, что кроме руки у меня куча других повреждений: сломан нос, лопатки, крестец… Рядом постоянно была медсестра, которая так на меня смотрела, что сразу хотелось плакать. Но я брала себя в руки и думала о Саше, которая погибла.

Перед операцией мне показали мою руку. До сих пор не пойму, как она в госпитале оказалась. Врачи хотели, чтобы я убедилась – спасти ее нельзя, и не мучила себя потом ненужными вопросами. Помню, как, находясь в операционной, я все с интересом разглядывала: кругом так чисто, красиво. А еще я, никогда не лежавшая в больницах, очень боялась, что наркоз не подействует, и все время спрашивала: «Что, я действительно засну и ничего не буду чувствовать?» Заснула как миленькая. Операция длилась шесть часов.

Просто другая жизнь

Начался процесс восстановления. Первое время рядом со мной находились девчонки. Но прилетевшая в Таиланд мама велела подругам возвращаться – родители очень за них переживали.

Мама узнала об аварии практически сразу. Она тогда работала в турагентстве, и до нее очень быстро дошли сведения о катастрофе и о том, что в автобусе, возможно, находились мы. Когда эта информация подтвердилась, мама вылетела в Таиланд. Я очень благодарна ей за все, что она для меня тогда сделала. Именно мама настояла на том, чтобы месячную реабилитацию я проходила в Бангкоке. В принципе мы уже через три дня могли бы уехать долечиваться в Россию. Но мама, зная, какие у нас больницы, уговорила меня остаться в госпитале: «Успеешь еще настояться в наших очередях».

У меня была отдельная палата, больше похожая на гостиничный номер, только со специальной больничной кроватью. Ко мне приезжали много посетителей: от министров до журналистов – все с цветами, фруктами. Особенно помогал консул. Он передавал нам продукты, диски с фильмами на русском языке, в общем, очень заботился о нас. Параллельно мы с мамой разбирались со страховыми компаниями. Поначалу московские чиновники сказали, что мы с девочками сами виноваты – купили экскурсию не у своего туроператора и поэтому компенсация нам не положена. И мы смирились. Но потом ко мне пришли из полиции составлять протокол, расспрашивать о водителе: он, оказывается, пытался сбежать с места аварии. И когда полицейские узнали, что мы не рассчитываем на страховку, то посоветовали за нее бороться, что нам обязаны ее дать.

В результате мы добились выплаты, которая пошла на лечение и реабилитацию. Я достаточно быстро шла на поправку. Мне писали, звонили очень многие. Все говорили теплые слова, предлагали помощь. И, конечно, меня сильно поддерживала мама, которая все это время была рядом. Мы с ней в тот месяц много разговаривали. О том, что жизнь теперь изменится, но это будет просто другая жизнь – не лучше и не хуже. И что качество ее повысится: если раньше я ездила на метро, то теперь ради комфорта буду на машине. И у меня появится возможность носить красивые палантины. Одним словом, ситуацию изменить было нельзя, а свое отношение к ней – можно. Что мы и пытались сделать. Когда настало время возвращаться в Москву, я уже была к этому готова. Я знала, что буду делать дальше.

Время преодолений

Когда я еще была в Таиланде, мне позвонил мой первый тренер по плаванию и предложил вернуться к занятиям. Так что через неделю после прилета я уже была в бассейне. Стеснялась сначала страшно. Вообще, настало время преодолений. В госпитале я думала лишь о том, как поскорее поправиться. Там было комфортно, солнечно, я не соприкасалась с реальной жизнью. А когда прилетела в Москву и стала заниматься протезированием, оформлением инвалидности, то сразу вкусила все прелести нашего здравоохранения. Все было очень сложно.

В госпитале мне собрали мешочек в дорогу, куда положили бинты, лекарства – все, что нужно для выздоровления. Естественно, через какое-то время у меня все это закончилось. А у нас найти нужные препараты оказалось просто нереально. Я осталась фактически без лекарств. Хотя принимать их было очень важно. Знаете, ведь страшно не только потерять руку, но и обзавестись фантомными болями – это когда тебе кажется, что болит часть тела, которой на самом деле уже нет. Если сразу назначить правильный курс лечения, то этой проблемы не будет. И слава богу, что в бангкокском госпитале сделали все как надо – я избежала этого ужаса. Тайских препаратов все-таки хватило, чтобы боли не появились.

С инвалидностью же морока была еще та. Оформлять ее безумно сложно и долго. Но я сказала себе: просто есть такие дела, которые надо сделать – и все. В итоге мне дали третью группу с причиной: общее заболевание. Да-да, я тоже долго над этим смеялась. Протез я сделала за свои деньги, но он был страшно неудобный, и я от него отказалась. Решила ходить как есть. Мне так комфортнее. А наше общество пусть привыкает к людям с ограниченными возможностями. В конце концов, в отсутствии руки нет ничего страшного, и восприятие людей будет зависеть от того, насколько часто они меня будут видеть.

Я каждый день хожу в бассейне в купальнике и даже на пляже не прикрываюсь протезами и палантинами. За границей в мою сторону никто не смотрит. Ну если только мужчины, когда хотят сделать комплимент. А у нас смотрят. Нет, не так – лупятся. Но надо отдать должное – уже меньше. Мои друзья очень скоро вообще перестали замечать, что у меня нет руки. До такой степени, что иногда они просто не понимают, что мне в чем-то надо помочь. На самом деле я почти все могу делать сама: завязывать хвостик, шнурки, плести косички. Я вожу машину, в конце концов.

Когда мне говорят, мол, хорошо, что хоть правая рука цела осталась, я возражаю: разницы нет. Как быстро я научилась все делать одной рукой, так научилась бы и левой, потому что просто нет вариантов. В нашей сборной есть спортсмены, у которых вообще нет рук, и они все делают ногами: едят, одеваются, машину водят. Обычному человеку ведь даже в голову не придет как-то нестандартно задействовать в повседневной жизни свои конечности. Мы делаем все на автомате и не задумываемся, какая это большая ценность – быть просто здоровым человеком.

Я в Китае!

Что меня в тот тяжелый момент заводило и воодушевляло, так это плавание! Поначалу было, конечно, непросто. Самая большая проблема – найти новый баланс тела. И когда мне что-то не удавалось, тренер просто лез в воду и делал все со мной, пытаясь понять, как мне будет лучше и удобнее.

Параллельно с тренировками я стала узнавать, какие в России есть организации, занимающиеся паралимпийским движением. Это был 2008 год – год Олимпиады в Пекине. Если честно, сначала я не столько хотела на сами соревнования, сколько просто попасть в Китай. Давно мечтала туда поехать. Я звонила в Паралимпийский комитет России, в организацию «Юность Москвы», где сейчас работаю, и узнавала, что нужно для того, чтобы меня приняли в команду. Люди мне помогали, делились информацией.

Единственное, все говорили: «Олеся, команда давно сформирована. У тебя нет классификаций, тебя никто не знает. А еще надо сначала проплыть на каких-нибудь соревнованиях, без этого никак». Я быстренько вцепилась в последнюю информацию. Начала узнавать, когда будут соревнования. Оказалось, через два месяца, и поехать на них я смогу только за свой счет. Я пошла на это и выиграла тогда. Но меня по-прежнему не хотели брать в олимпийскую сборную. Мне часто говорили: «Олеся, ну куда ты так торопишься, подожди четыре годика и поедешь».

На это я отвечала: «Да вы что! Я не знаю, что будет со мной завтра, а вы мне про четыре года говорите. У меня еще недавно была куча планов, которые рухнули в одну секунду. Вы думаете, меня эта ситуация ничему не научила?» В итоге первый вице-президент Паралимпийского комитета Павел Алексеевич Рожков, взяв на себя ответственность, включил меня в команду. Сама поездка в Пекин была счастьем. Я совершенно не ожидала, что выиграю. Меня стороной обходили разговоры о призовых, которые получают за медали: люди, я в Китае! Я могу забраться на Великую Китайскую cтену! Какие призовые?!

Перед заплывом, конечно, очень волновалась. Я всегда отличалась таким предстартовым мандражом: не могла есть, спать. Мой тренер перед финалом сказал: «Олеся, вспомни о Саше. У нее просто нет шанса проплыть, а у тебя он есть. Подумай об этом». И я притормозила, сказала себе: «А чего, собственно, я боюсь? Сто метров проплыть? Да я делаю это каждый день по двести раз». И отпустило. Почувствовала, что именно ради этого сюда приехала. И вот этот миг оправдывает все то, что со мной было. За что я боролась на протяжении последних сумасшедших шести месяцев.

Я сначала и не поняла, что выиграла. Когда увидела на табло цифры и фразу «Мировой рекорд», то просто подумала: «Господи, кто же проплыл так хорошо?!» И только потом, сопоставив фамилию с результатом, поняла, что это я. Смогла только улыбнуться и послать всем воздушный поцелуй. Свою победу я посвятила Саше.

С тех пор моя жизнь круто изменилась. У меня нет ни секунды свободного времени. После Олимпиады я и с президентом встречалась, и множество интервью дала, и на Экономическом форуме в Санкт-Петербурге присутствовала – все одно за другое цеплялось. Потом мне предложили поехать в Ванкувер на закрытие зимних Паралимпийских игр. Для выступления там я за месяц научилась кататься на коньках. В Ванкувере же меня посвятили в послы Олимпиады в Сочи. Сейчас я активно сотрудничаю с оргкомитетом и очень счастлива, что могу поучаствовать в организации этого потрясающего события.

Открою секрет: до аварии я считала себя очень депрессивным человеком и даже плаксой. И только трагедия показала, что во мне есть стержень и характер. В нужные моменты я могу собраться. Я ни за что не сдамся, добьюсь своего. А еще я узнала, сколько в мире неравнодушных людей. Они появлялись на разных этапах моей жизни, и я безумно им благодарна. Теперь моя очередь помогать другим, тем, кому сейчас трудно.

Записала Юлия Решетова

Олеся Владыкина. Фото: личный архив.

Олеся Владыкина: «После аварии моя личная жизнь стала намного ярче»

В двадцать лет она попала в аварию и стала инвалидом. Но трагедия ее не сломила. Наоборот, девушка добилась успеха, дважды став паралимпийской чемпионкой.

Когда она вошла в кафе, где мы назначили встречу, мое сердце наполнилось жалостью. Молодая, высокая, стройная, красивая — ей впору на обложку глянцевого журнала. А тут такое несчастье — нет руки. Я заметила по реакции окружающих, что и они испытывают подобные эмоции. Люди смотрели на Олесю с сочувствием, некоторые в смущении опускали глаза. Ее же, казалось, это нисколько не волновало. Она уверенно прошла к нашему столику, улыбнулась. И такой вдруг силой и спокойствием от нее повеяло, что через некоторое время я перестала обращать внимание на то, что моя собеседница «какая-то не такая». Просто любовалась ее грацией, плавными движениями, отмечала ум, чувство юмора и не переставала удивляться: как же можно быть такой оптимисткой? так уметь наслаждаться жизнью? Это просто талант.
Кто-то верит, что судьба человека предопределена и мы приходим в этот мир с какой-то целью. Олеся с детства боялась воды, и чтобы избавить дочку от фобии, родители решили записать ее в бассейн. Через некоторое время плавание понравилось девочке настолько, что она забросила все свои другие увлечения — и музыкальную школу, и балет, и курсы английского языка. Она участвовала в соревнованиях и даже выполнила нормативы мастера спорта. Но с поступлением в институт времени на занятия плаванием не осталось совершенно. Олеся еще и устроилась работать в бутик Armani. И никогда не думала, что спорт снова вернется в ее жизнь и станет тем самым спасательным кругом, который поможет удержаться на плаву.
…Поездку в Таиланд они с друзьями планировали давно. Покупали красивые платья, пляжные аксессуары, радовались путешествию. Никто не предполагал, что все закончится так трагично. Шел дождь. Двухэтажный автобус, набитый туристами, летел по дороге со скоростью сто двадцать километров в час. На повороте водитель не справился с управлением. Несколько человек, в том числе и лучшая подруга Олеси, Александра, погибли.

Олеся, вы вспоминаете о трагедии, которая произошла пять лет назад?
Олеся Владыкина: «Только когда об этом спрашивают. Первое время — да, картина стояла перед глазами. На самом деле все случилось в одно мгновение. Автобус летел куда-то, все вертелось — в полусне я толком не могла понять, что происходит. А потом почувствовала боль. Открыла глаза и увидела — кругом кровь, стонут люди. Мое плечо было прижато куском искореженного металла. Когда я подняла его, увидела, что левой руки у меня… просто нет. Первая реакция — шок, ужас: что же теперь делать, как я буду жить?! Но следом за этим пришло осознание — главное, что я не умерла».

Меня поразило одно ваше раннее интервью. Отвечая на вопрос об аварии, вы произнесли фразу: «Зато теперь у меня появилась возможность носить красивые палантины и ездить на машине».
Олеся: «Я даже помню, почему так сказала. После аварии я месяц лежала в госпитале в Бангкоке — проходила курс реабилитации. Ко мне приехала мама. Она меня очень поддержала морально. Мы много разговаривали о ситуации, о том, какова жизнь и что мне делать дальше. Понимаете, все зависит от того, как воспринимать случившееся. Можно сказать себе, что все кончено, а можно попытаться найти какие-то положительные моменты, сосредоточиться на новых возможностях. Мама сказала: „Ну что ж, значит, теперь ты не будешь ездить на метро. Мы купим машину. И будешь носить красивые палантины“. Она привезла мне один такой в подарок. И до сих пор в моем гардеробе немало всяких шалей, шарфиков, палантинов. Правда, я их не ношу уже с той целью, с которой носила раньше, — чтобы скрыть увечье. Но тогда, в больнице, я решила для себя: ни за что не сдамся, не сломаюсь».

Какова была реакция окружающих, близких людей, друзей?
Олеся: «Родные и друзья переживали больше, чем я. Но впоследствии я доказала, что не нуждаюсь в их жалости. Когда я стала водить машину, моя подруга позвонила мне и сказала: „Знаешь, а я тоже попробовала держать руль одной рукой — и оказалось, так даже удобнее“. Я постепенно всему научилась: умею завязывать шнурки, могу красиво уложить волосы, надеть носки, застегнуть пуговицы, даже ногти накрасить! Порой с интересом наблюдаю, как люди переодеваются в бассейне. Смотрю на них и думаю: а знают ли они, что все это можно проделать только одной рукой? На самом деле мы даже представления не имеем о своих потенциальных возможностях!»

Вы сознательно отказались от протеза?
Олеся: «Мне с ним очень неудобно. А потом — почему я должна заботиться о чувствах других людей, которым неприятно на меня смотреть? Мучиться, чтобы никто, не дай бог, не заметил, что у меня нет руки. Это такие колоссальные энергозатраты! Поначалу, конечно, я находилась в состоянии шока, пришлось привыкать к себе новой. Мне снились, да и до сих пор снятся сны, в которых я вижу себя с двумя руками. Было как-то неуютно и некомфортно от того, что на меня постоянно обращали внимание. И первое время я старалась поворачиваться правым боком, прикрывала плечи палантином. А потом научилась любить и принимать себя такой, какая я есть. Ведь все люди разные. И наверное, нужно заглянуть мне в глаза, узнать меня получше, чтобы понять, какой я человек, достойна ли я жалости или восхищения. Жаль, что в нашей стране паралимпийскому спорту уделяется так мало внимания, — я знаю немало поразительных примеров, людей достойных, мужественных».

Почему после аварии вы решили снова заняться плаванием?
Олеся: «Это решение возникло само собой. Мы обсуждали такую возможность с мамой. И тут в Бангкок позвонил мой первый тренер и сказал: «Олеся, приходи в бассейн, ты должна плавать».

И уже через несколько месяцев вы завоевали золотую медаль на Паралимпиаде в Пекине, поставили мировой рекорд! Вы верили в победу?
Олеся: «Нет, конечно! Это стало полной неожиданностью и для меня, и для тренера, и для членов Паралимпийского комитета. Они поддерживали меня в желании плавать, но никто не возлагал на меня особых надежд. Все хотели, чтобы я занималась делом, тренировалась, не зацикливалась на случившемся. Слишком мало времени прошло для физической и моральной реабилитации. Ну о каких медалях можно говорить, когда только что в аварии погибла моя лучшая подруга?! Я о победах и не думала. Просто радовалась тому, что осталась жива и могу слетать в Китай, да еще и в составе сборной России по плаванию. Хотелось увидеть такую интересную, экзотическую страну, а соревнования (стыдно признаться) на тот момент были для меня на втором плане. А вот на Паралимпиаду в Лондоне я уже летела с твердым намерением победить. Никаких экскурсий, шопинга. За три недели соревнований я ни разу в город не выбралась, зато привезла целых три медали!»

Следующий этап — Паралимпийские игры в Рио?
Олеся: «До этого еще целых три года! У нас скоро будет чемпионат Европы. Потом, в 2015 году, — чемпионат мира в Глазго, в Шотландии. Это все отборочные этапы к Рио. Так что пока даже не загадываю так надолго вперед».

Вы были послом Олимпийских и Паралимпийских игр в Сочи. Что подразумевает это
звание?
Олеся: «Посол должен донести информацию до людей. Мы выступали в средствах массовой информации, ездили по стране, рассказывали об Играх, их истории, условиях проведения, о выдающихся спортсменах. Участвовали в различных мероприятиях: выбирали талисман, бежали эстафету паралимпийского огня».

Чем вас привлекает общественная деятельность?
Олеся: «Первое время после аварии я не представляла, что делать дальше. Растерялась. Было очень мало информации о паралимпийском движении. Я не знала, куда и к кому обратиться, чтобы попасть в сборную. А выиграв Паралимпиаду в Пекине, я немного успокоилась в плане своих амбиций, поняла, что нужно помогать другим. Я верю, что приношу кому-то пользу, рассказывая о себе, о своих победах, — пусть люди знают, что в жизни бывают разные ситуации, но можно справиться с ними достойно. Я в паралимпийском движении пять лет. Здесь у каждого спорт-смена своя история, и я вижу немало примеров, которые вдохновляют, дают надежду. И мне тоже помогали. Все, что у меня есть на сегодняшний день, не только мое. К этому причастны очень многие. После победы на Паралимпиаде в Пекине мэр Москвы Юрий Лужков предоставил мне возможность купить квартиру по социальной цене. До сих пор не верю в это чудо! Кто-то помог мне глобально, а кто-то в мелочах, информацией. Я благодарна всем. Это очень важно — чувствовать поддержку и обратную связь».

Думали ли вы о том, как могла сложиться ваша жизнь, не случись аварии? Вы работали в бутике Armani, мечтали стать моделью…
Олеся: «Я никогда не размышляла на эту тему. Вначале было просто не до того. А потом сказала себе так: случилось то, что случилось. И больше к этому не возвращаюсь. Живу тем, что есть. Мне незачем себя жалеть. Мне повезло больше, чем другим людям. Они погибли, а я осталась жива. Я не хочу забывать об аварии именно потому, что это событие перевернуло мою жизнь. Как ни странно, я стала воспринимать все более позитивно и радостно. Раньше я расстраивалась, злилась и обижалась по пустякам. А тут словно откровение пришло: жизнь такая короткая, не стоит растрачивать ее на мелочи. Ничего не возвращается, и каждый день, каждый миг нужно ценить. Счастье, что я могу видеть. А ведь среди спортсменов-паралимпийцев есть незрячие. И они тоже живут и радуются».

А вам еще интересна мода?
Олеся: «Да! Я черпаю в этом вдохновение. Правда, не очень люблю заниматься шопингом в Москве. Во-первых, здесь все стоит гораздо дороже, чем в Европе. Во-вторых, у меня есть определенные требования к одежде, крою. Мне достаточно сложно найти платье по фигуре. А за границей что ни надену — мне все идет, все нравится. Чувствую себя красивой, изящной, стройной, стильной. Сразу настроение поднимается. (Смеется.) Интерес к моде у меня от мамы. Она ведь работала манекенщицей в первом Доме моды в Москве, у Славы Зайцева. Тогда эта профессия называлась „демонстратор одежды“. Кстати, очень интересная история о том, как ее пригласили на работу. Мама всегда выглядела эффектно. Как-то раз, когда она гуляла в Лужниках, к ней подошла женщина-администратор, проводившая кастинг. Пригласила маму на просмотр. Но в Доме моды сказали, что для манекенщицы она полновата, надо сбросить вес. Так вот, за две недели мама похудела на десять килограммов».

Как ей это удалось?!
Олеся: «Она бегала, обернув тело целлофановыми пакетами, села на жесткую диету. И папа за нее ужасно переживал, ругал, но тем не менее и помогал — делал антицеллюлитный массаж. Мама и сейчас следит за своей внешностью, в курсе всех косметических новинок. Именно от нее я узнала о том, что такое ВВ-крем, а потом и увидела это чудо. Если она режет салат, то обязательно накладывает на лицо маску из огурцов. Варит клубничное варенье — протирает лицо клубникой. Она знает, что блондинки должны ополаскивать волосы ромашкой, а брюнетки — отваром крапивы. Много разных секретов красоты я от нее узнала. К ней можно обратиться по любому вопросу — она всегда подскажет, даст нужный совет. Раньше мне было не особо важно, как я выгляжу, а сейчас, когда я стала публичной персоной, надо быть на высоте. (Смеется.) Я и по магазинам обожаю ходить вместе с мамой. Она знает все мои пристрастия, вкусы».

Вы не думали о том, чтобы вести программу о моде, выступать в качестве эксперта, стилиста?
Олеся: «Я размышляла о том, где еще могла бы реализовать себя, помимо спорта. Телевидение мне очень интересно, и кое-кто даже говорит, что у меня это может получиться. С удовольствием походила бы на какие-то курсы правильной речи. В любом случае пригодится — ведь сейчас приходится давать много интервью. Но все-таки я больше вижу себя автором какой-нибудь социальной программы либо же ведущей новостей, причем не обязательно спортивных. Возможно, когда-нибудь это и случится. Пока же для меня на первом месте спорт. В прошлом году проходил чемпионат мира в Монреале. Я выиграла три медали: „золото“, „серебро“, „бронзу“ — еще раз подтвердила свой уровень. Вообще все, что сейчас интересного происходит в моей жизни, — это благодаря моим победам в спорте. Какая бы красавица и умница я ни была, никто бы не брал у меня интервью, если б я не выиграла Паралимпиаду. И мне бы не предложили стать послом в Сочи. Так что спорт — это мое все».

Что еще вас вдохновляет?
Олеся: «Я люблю путешествовать. Мечтаю совершить кругосветное путешествие. Еще начала изучать английский язык. Он не очень легко мне дается, но я стараюсь совершенствовать свой уровень. Уже читаю, смотрю фильмы на английском, понимаю тексты песен, могу общаться. Знание иностранных языков дает много возможностей для развития. Думаю параллельно еще и испанским заняться — он мне с детства нравится. Что еще меня радует? Умные книги, хорошее кино, танцы. В клубы я не хожу, танцую дома. Включаю музыку — и вперед. Кстати, это очень помогает в постсоревновательный период, когда тренировок меньше, а энергии много».

А что у вас происходит на личном фронте?
Олеся: «Все прекрасно. Просто я не люблю об этом говорить. Не так давно мне задали вопрос: „Отсутствие руки не мешает вам строить отношения с противоположным полом?“ Я ответила, что после аварии моя личная жизнь стала гораздо ярче».

Правда?
Олеся: «Да. У меня вдруг появилось много поклонников». (Смеется.)

Как вы считаете, мужчины видят в вас хрупкую девушку, которую надо оберегать, или, наоборот, восхищаются вашей силой духа?
Олеся: «Я могу ошибаться, но мне почему-то кажется, что они воспринимают меня как сильного человека, с внутренним стержнем. Причем абсолютно самодостаточного. Один мой знакомый рассказывал о своем первом впечатлении так: «У тебя прямо на лице было написано, что все у тебя просто замечательно. Даже не знал, как к тебе подойти, что предложить такой девушке». (Смеется.)
Вы на самом деле самодостаточны? Ведь все мы хотим найти свою вторую половинку…
Олеся: «Конечно, я хочу, чтобы рядом со мной был сильный, добрый, понимающий, заботливый мужчина. И еще — пунктуальный. (Смеется.) Я сама очень организованный человек, а вот мужчины мне почему-то попадаются такие, которые постоянно опаздывают. «Застрял в пробке» — это не оправдание. Я тоже езжу на машине и отлично знаю ситуацию на дорогах. Тем не менее стараюсь вовремя приходить на встречу».

О семье, детях задумываетесь?
Олеся: «Как и любой женщине, мне это нужно. Но (может, это и прозвучит по-детски наивно) я хочу выйти замуж один раз — и чтобы на всю жизнь. Чтобы это был союз, основанный на любви и взаимном уважении, крепкий и честный. И я готова подождать, пока не встречу такого человека».