Персоналии. – За эти годы была со Смородской хоть одна встреча? – Со Смородской он тоже был несовместим

Визит к доктору Мышалову
Без права на ошибку

Сергей Шмитько

Скорая помощь Савелия Мышалова
Начиная с этого номера, мы открываем новую рубрику - «Визит к доктору Мышалову»

Обратиться к этому широко известному в спортивном мире врачу подтолкнуло пришедшее в редакцию письмо от нашего постоянного читателя из Волгограда, в котором он пишет: «В № 9 за прошлый год прочитал о вратаре ЦСКА и сборной России по футболу Игоре Акинфееве. Он перенес две операции после случившихся в сезонах 2007 и 2011/12 разрывов крестообразных связок колена. Поразил врачей возвращением в футбол на самом высоком уровне. Но этот пример из большого спорта. А как поступать в обычной жизни, когда начинают беспокоить боли в колене? Спрашиваю об этом потому, что от сведущих людей слышал предположение о повреждении у меня крестообразной связки. Ответьте, нужна ли в таком случае операция или возможно обойтись без нее?
С уважением, Яков Михайлович ВЕСЕЛОВСКИЙ, г. Волгоград».

Вот это письмо и стало поводом для первого визита к, по-своему, уникальному доктору, который и прежде выступал на страницах «ФиС», но нерегулярно, а теперь будет это делать на постоянной основе. Кстати, наш доктор «ФиС» Владимир Сергеевич Преображенский и Савелий Евсеевич Мышалов в вопросах лечения и восстановления всегда были единомышленниками, начиная с совместной работы в 50-60-х годах минувшего века в лечебно-физкультурном диспансере «Лужников». Мышалов всю жизнь называл Преображенского врачом и человеком с большой буквы, много и интересно о нем рассказывал, надеемся, что и этими своими воспоминаниями он поделится с читателями.

Савелий Евсеевич Мышалов. Родился в 1932 г. Заслуженный врач России, врач высшей категории. 12 лет работал главврачом сборной СССР по конькобежному спорту, в 1970 году был приглашен в сборную страны по футболу, где проработал 24 года, прошел с командой пять чемпионатов мира, два чемпионата Европы, две Олимпиады. После ухода из сборной стал врачом московского «Локомотива», который тренировал Юрий Семин.

Он и сегодня, разменяв девятый десяток, перенеся не так давно сложную операцию на сердце, продолжает добротно трудиться в Центре спортивной медицины «Локомотива». И на прием к нему идут не только спортсмены, но и обыкновенные люди, в надежде избавиться от бытовых трав и прочих болезней.

Мой предыдущий разговор со спортивным лекарем номер один - он стал обладателем приза «Лучшему врачу спортивной команды», учрежденного «Медицинской газетой» - состоялся несколько лет назад и назывался «Визит к доктору Мышалову» («ФиС», № 4, 2008). А знаком я с ним более сорока лет, с того времени, когда помогал ему готовить к публикации в нашем журнале записки спортивного врача «Чего не видит зритель». И в дальнейшем он рассказывал читателям о футболистах и конькобежцах, вместе с которыми был участником двух зимних (1964, 1968) Олимпиад. И вот новая встреча нынешней зимой - у него дома. Возраст, похоже, не властен над Савелием Евсеевичем. Он подтянут, элегантен, доброжелателен, согласился стать консультантом «ФиС», за что ему отдельная благодарность. А темой для первого визита к нему мы выбрали возникающие травмы, связанные с зимним временем года. И я включил диктофон.

Что касается предположения сведущих людей о повреждении крестообразных связок, как пишет в редакцию читатель, который давно испытывает боль в коленном суставе, - начал Мышалов, - то это не диагноз. И об операции, конечно, говорить рано. Но в быту есть ведь и очень много других случаев подобного рода.

Ну, возьмем хотя бы гололед. Люди падают, попадают в поликлинику, там огромные очереди. У меня, десятки лет имевшего дело с травмами коленного сустава, эти очереди вызывают неприятие и сожаление. Во-первых, квалификация врачей-травмотологов в наше время оставляет желать много лучшего; во-вторых, те, кто приходят ко мне и рассказывают про свои мучения, мытарства при хождении по врачам, не могут понять причины своего заболевания; и, наконец, в-третьих, 70-80 процентов диагнозов, с которыми я знакомлюсь, не соответствуют действительности. Люди приходят ко мне по принципу снежного кома: я помог одному, тот пришел домой рассказал соседу, тот знакомому, и все ищут Мышалова. Когда еще в ранней молодости я работал участковым врачом в поликлинике, самый распространенный диагноз был - вегетососудистая дистония. Если врач не знает, с чем пришел к нему больной и сомневается в том, что произошло с ним, то лепит ему диагноз: вегетососудистая дистония. Выписывает капли Зеленина или валокордин, отправляет домой, и говорит: пейте капли.

Примерно то же самое происходит на приеме у врача-травматолога. Человек упал на колено, получил то или иное повреждение связок, передвигается с трудом. Выстоял огромную очередь в поликлинике, и получил диагноз: «Ушиб коленного сустава». Ему назначают обычное лечение - компрессы, соответствующие мази, физиотерапии и т. д. А колено продолжает беспокоить, спускается с лестницы - болит, выходит из троллейбуса или трамвая - боль усиливается. И на поверку выясняется, что это был не просто ушиб коленного сустава.

Ушибы бывают разные, есть осложненные ушибы, которые сопровождаются кровоизлиянием в сустав (гемартроз), случаются ушибы, приводящие к более тяжелым последствиям, повреждением тех же менисков - хрящевое соединение в коленном суставе.

Чтобы поставить правильный диагноз, нужно собрать анамнез (история болезни), выяснить у больного механизм травмы, как все это произошло при падении - обычном, с подворотом голеностопного сустава, или когда нога поехала в другую сторону при неровности на дороге. Вот это и есть механизм травмы, а дальше уже идет объективное обследование доктора. Он выясняет, какое болезненное ощущение проявляется в том или ином случае, ограничен ли объем движения в суставе, есть ли припухлость, опухоль - все это необходимо узнать для постановки верного диагноза. И ошибок здесь быть не должно.

Повреждения в области коленного сустава лечатся консервативно, с помощью мазей, внутримышечных инъекций, таблеток, снимающих боль. И бывают более сложные случаи, когда речь уже идет об операции. Приведу конкретный пример. Ко мне пришел парень с диагнозом - «Ушиб коленного сустава». Я провел обследование: у него была повреждена крестообразная связка. И он очень удивился, когда я ему сказал, что необходимо делать операцию. Но об операциях мы еще поговорим.

Коленный сустав фиксируется целым рядом связок. Есть боковые связки: внутренняя боковая, наружная боковая; есть крестообразная связка, обеспечивающая стабильность сустава. Если имеет место повреждение связки, которое определяется с помощью различных симптомов: ограничение движения, боль, припухлость и т. д., то важно установить степень повреждения. Бывает первая, вторая, третья степень. Если в результате осмотра и обследования больного врач убеждается в том, что нет разрыва или надрыва связки, то тогда речь идет о консервативном лечении. Если колено нестабильно, имеются признаки разрыва связок - боковых, внутренних, наружных, или частичного разрыва, что тоже приводит к нестабильности коленного сустава, нужно делать операцию.

Но есть особая связка, которая вызывает наибольшее беспокойство врача, и самого больного. Это - крестообразная связка, как я уже сказал, являющая стабилизатором, т. е. стабилизирует коленный сустав. Когда колено начинает ходить из стороны в сторону, и возникает страх, что вот сейчас нога подвернется - все это зависит от состояния крестообразной связки.

Я не буду вдаваться в анатомию - важнее, как определить, если порвалась крестообразная связка. Как было сказано выше, гемартроз - это кровь в суставе, появляется ярко выраженная опухоль, и если сделать пункцию (прокол в определенном месте, откуда забирается содержимое сустава), то можно сказать, произошел разрыв «крестов» или нет. Есть передняя и задняя крестообразные связки, 90 процентов повреждений приходятся на переднюю. В таких случаях ставится диагноз: повреждение, разрыв; хочешь не хочешь нужно ложиться на операцию.

Если подвернулась нога, при падении человек ощутил острую боль в колене и в тот же день попал на прием к травматологу, установить, что с ним произошло, сложно. Обычно все явления, связанные с правильным диагнозом проявляются на следующий день. Крестообразная связка - это исключение из всего того, о чем я уже сказал. При ее повреждении опухоль может появиться сразу же. Но все равно нужно время, чтобы проявились и другие симптомы травмы.

Один из признаков повреждения крестообразной связки в травматологии называется симптомом выдвижного ящика. Голень по отношению к бедру выдвигается. Но это проверить может только врач, больной такого не увидит. Это один из самых основных признаков повреждения крестообразной связки.

Есть второй симптом. Врач фиксирует бедро и пытается поднять голень по отношению к бедру: если это свободно получается, то налицо один из признаков разрыва крестообразных связок. Если голень стабильна, как и бедро, т. е. она никуда не двигается, ни вперед, ни назад, то диагноз разрыва крестообразной связки, как правило, не состоятелен, не подтверждается.

Короче, к чему мы пришли? Врач должен собрать анамнез, расспросить больного, как все это произошло, посмотреть объективные признаки того или иного повреждения, и если ничего особо страшного не произошло, назначить консервативное лечение с помощью физиотерапии, мази, таблеток. При симптоме выдвижного ящика больной направляется к оперирующему хирургу. Вот у них все в порядке: хирурги, которые непосредственно занимаются травматологией, ориентируются правильно, ставят свой диагноз и предлагают больному операцию.

Сама операция тоже непростая, длится иногда больше двух часов. В чем она выражается? Делается пластика, т. е. берется ткань из какой-нибудь другой связки и этот лоскут пришивается на место поврежденной крестообразной связки. Срок восстановления - шесть месяцев.

Сказав о шести месяцах, я имею в виду спорстменов, особенно футболистов. А обыкновенный человек после операции уже будет свободно ходить через два месяца. Первый месяц пойдет на адаптацию, врач назначает комплекс мероприятий, связанных с воздействием на четырехглавую мышцу бедра, потому что от нее тоже во многом зависит фиксация коленного сустава. Затем, лечебная физкультура, тренажеры и т. д.

Если нет такой возможности, то просто обычная физиотерапия с электростимуляцией на четырехглавую мышцу. Через 3-4 месяца человек, которому не надо играть в футбол, прыгать в высоту или длину, можно считать, практически здоров. Но все равно контроль за восстановлением должен осуществляться врачом. Это все что касается крестообразной связки.

Если говорить о боковых связках - медиальной (внутренняя) и летеральной (наружная) то их повреждение тоже можно определить по степени сложности. Чаще всего в таких случаях накладывается гипсовая повязка. Это должен сделать в поликлинике врач-травматолог, когда возникает нестабильность сустава, боль, ограничение движения. Методы лечения и той, и другой связки одинаковы. При легкой степени гипс не нужен, используются физиотерапия, медикаментозное лечение.

Но бывает ведь и простой ушиб колена. И здесь нужно прежде всего приложить к ушибленному месту - лед. Вообще, оказание первой помощи при любом повреждении коленного сустава - это лед. Лед не с утра до вечера, а подержал 15 минут, потом 5 минут отдыха, и так нужно делать несколько раз в день. Обязательно. Первые три дня - холод, лед. Дальше уже можно применять другие процедуры - тепловые мази, которые способствуют обезболиванию и снятию воспаления.

За коленным суставом идет голеностоп - наиболее частое повреждение. В большинстве случаев это касается женщин, которые ходят на высоких каблуках. Поставила ногу не так, попала в какую-нибудь ямку, голеностоп подвернулся. Тем более, сейчас зима, ничего не стоит поскользнуться.

Запущенная невылеченная такая травма может очень долгое время причинять боль в голеностопном суставе. И не стоит надеяться, что пройдет само собой. Не пройдет. Если подвернулся голеностоп, почувствовалась резкая боль, нужно обратиться к врачу. Что может сопровождать механизм такого повреждения? Появляется опухоль в области, по-обывательски зовущейся лодыжкой. (Лодыжка - это выступ в нижней трети голени и в соединении со стопой). Голеностоп имеет наружную и внутреннюю лодыжки. Почему они опухают? Потому что голеностопный сустав окружен капсулой. Когда нога подворачивается, капсула рвется, а поскольку она нафарширована кровеносными сосудами, изливается кровь в голеностопный сустав, появляется р

езкая боль, невозможность активного движения, - вот почему нужно обязательно обратиться к врачу. Если по каким-то причинам на прием к врачу попасть не удалось: очередь, или оказались в такой ситуации, когда до врача было трудно добраться, нужен лед в течение трех суток. И по возможности зафиксировать бинтом сустав, чтобы голеностоп не двигался, а потом добраться до врача. Если произошло кровоизлияние, обязательно меняется цвет кожи, появляется синева, которая переходит в сине-зеленый цвет, опухоль спускается ниже лодыжек - к стопе. Это и есть средняя степень повреждения, при этом, операция, в принципе, не показана, фиксация голеностопного сустава происходит с помощью гипса, который не снимается в течение трех недель.

Что еще может случиться в непогоду или при неожиданных обстоятельствах? Это травмы мышечного аппарата. Как в народе говорят: «Я мышцу дернул». При полном разрыве какой-либо мышцы больной нуждается в операционном лечении. Чаще всего повреждается задняя поверхность бедра, двухглавая мышца. Повреждение связано с ускорением движения. Допустим, кто-то переходил улицу и его напугала проезжающая рядом машина - рванул в сторону и почувствовал резкую боль в области двухглавой мышцы. Или решил совершить рывок к закрывающейся двери троллейбуса. Это повреждение неполное, микро, но тем не менее - повреждение, которое требует лечения, физиотерапии, и в первую очередь - покоя.

Иногда рвутся одно-два мышечных волокна, а бывает, и целая группа волокон. В таких случаях рекомендуется носить гипсовые повязки, создать мышце абсолютный покой, чтобы не было натяжения этой мышцы, тогда она быстро заживает. Плюс физитотерапия, мази, о которых я уже неоднократно упоминал.

Бывают повреждения различного рода передней поверхности бедра. Здесь располагаются четыре головки так называемой четырехглавой мышцы. Таким травмам преимущественно подвержены спортсмены, особенно спринтеры и футболисты, которые с места включают скорость и мышцы неадекватно реагируют на это движение. В процентном отношении такие повреждения можно распределять так: 30% - передняя поверхность бедра, 70% - задняя.

Очень редко повреждаются икроножные мышцы, но тоже при таких же непредвиденных обстоятельствах - ускорение, напряжение, человек оступился, не удержался на ногах, тело двинулось вперед, и он упал. Принцип лечения тот же самый: легкая степень - это физиотерапия, мазевые повязки. При средней степени повреждения икроножной мышцы накладывается гипсовая лангета.

Мы, неоперирующие врачи, посылаем больных на операции, а они очень дорогие. Если нет страховки, не каждый может заплатить такие деньги. Нужно или иметь возможность лечиться по страховке, или получить квоту. Есть такая форма оплаты бесплатного лечения. Ее дают в департаменте здравоохранения, если обратиться туда с заявлением, заключением врача с конкретным диагнозом. Сразу такую квоту не дадут, надо будет дождаться своей очереди, но если ее получить, то можно оперироваться где хочешь. Но это в муниципальных больницах. На частные клиники такая квота не распространяется.

Спасибо, Савелий Евсеевич, за этот «монолог» о коленном суставе, и о том, что с ним связано в нашей жизни. По мнению ваших коллег Игорь Акинфеев героически перенес две операции на «крестах» и продолжает оставаться лучшим вратарем страны. В чем, на ваш взгляд, проявился героизм Акинфеева?

В дисциплине, в четком выполнении всех рекомендаций врачей-специалистов. Это залог успеха - и в лечении, и в восстановлении. Об этом нужно прежде всего помнить при повреждениях коленного сустава, да и при любой другой полученной травме, будь она спортивная, или бытовая.

Записал Сергей ШМИТЬКО

Уважаемые друзья!
Владимира Сергеевича Преображенского никто не заменит ни вам, ни коллективу редакции. Но жизнь продолжается. И мы очень рады, что опытнейший врач самого широкого профиля, Савелий Евсеевич Мышалов, согласился на страницах журнала отвечать на вопросы наших читателей. Он тоже легендарная личность и в мире медицины, и в мире спорта. Работать он будет в паре с обозревателем «ФиС» Сергеем Николаевичем Шмитько, поэтом, членом Союза писателей. Хочу верить, что, возможно не сразу, но они все-таки найдут путь к вашим сердцам.
Игорь СОСНОВСКИЙ

сайт рассказывает о легендарном враче «красно-зеленых», на этой неделе «по-смородски» уволенном.

Савелий Евсеевич Мышалов. Родился в Минске 2 июня 1932 года. На момент увольнения из «Локомотива» ему было 84 года.

Мышалов начал свою «спортивную» врачебную деятельность в конькобежной сборной СССР, проведя в ней целых 12 лет. После этого в 1970 году ушел в футбол, в котором и оставался до настоящего времени. Работал со сборными СССР/России на протяжении 24 лет, а в 1994 году перешел в «Локомотив» по приглашению Юрия Семина. Как сказал сам Савелий, именно наставник «Локо» каким-то образом узнал, что Мышалов освободился от работы в сборной. И позвонил первым со своим предложением.

Так Савелий Мышалов оказался в «Локомотиве», в котором и проработал до 2016 года. 22 года в одной команде – срок впечатляющий. И главные воспоминания доктора связаны с фигурой Юрия Палыча.

В сезоне-1994 «Локомотив» впервые занял третье место в первенстве России. Была в этом и заслуга Мышалова, успевшего меньше чем за два месяца ввести систему фармакологической коррекции, положительную роль которой отметили и тренеры, и сами футболисты.

Рассказывает Мышалов и о быте «Локо» во времена Семина, о той атмосфере, о которой до сих пор ходят легенды. Семин, интересовавшийся всеми делами так или иначе связанными с клубом; походы семей футболистов на шашлыки; ноу-хау с пивом после энергозатратных тренировок. Кстати, пиво предложил использовать в качестве одного из способов восстановления именно Савелий Мышалов. Тогда это казалось чем-то фантастическим, но врач знал о такой практике в ФРГ, поэтому решил применить ее и в «Локомотиве».

Много воспоминаний осталось у Мышалова и о легендарных игроках «Локо», ведь он успел поработать со всеми: Овчинников, Нигматуллин, Лоськов, Саркисян и многие-многие другие получали помощь от клубного врача.

За время работы в «Локомотиве» сформировалась отличная связка Мышалов-Ярдошвили, которой завидовали все остальные клубы РФПЛ. Именно при них «Локомотив» сделал рывок в плане медицинского обеспечения клуба. Выделялись приличные по тем временам деньги, Аксененко и Филатов были внимательны к просьбам врачей о приобретении той или иной аппаратуры.

К Савелию Евсеевичу за консультацией приезжали многие игроки из тех, кто уже давно завершили карьеру. Все знали, что такой специалист обязательно решит проблемы со здоровьем. Много еще можно написать про Мышалова, но я предлагаю вам прочитать его книгу, которая будет указана в конце поста. Книга написана в стиле диалогов и содержит много интересной информации.

Черное лето 2016. Увольнение

Информация о том, что Савелий Мышалов покидает «Локомотив», появилась неожиданной. Клуб уделил этому событию всего лишь одну строчку на официальном сайте. Многие подумали, что врач просто решил уйти на пенсию, ведь 84 года – не шутка.

Но оказалось все не так, к большому сожалению. Сам Савелий Евсеевич хотел продолжать работу. Вот что он сам сказал о ситуации:

– У меня, как и у многих сотрудников клуба, контракт был до 30 июня. Обычно вызывали в отдел кадров, писал заявление – и продлевали договор. А тут – тишина. Потом вдруг звонок: «Савелий Евсеевич, подпишите обходной лист…» Вот и все.

– Вам что-нибудь объяснили?

– Нет! В том-то и дело. От Смородской не услышал даже «спасибо». Обидно, все-таки 22 года отдал «Локомотиву».

Может, кто-то ее накрутил? Будто косой прошлась! Уволила двух врачей из футбольной школы, тренера-реабилитолога Артура Савельева, которого сразу же пригласили в «Динамо». За пару лет до этого также внезапно рассталась с Александром Родионовым. Прекрасный доктор, он и заменил меня в основном составе.

– За эти годы была со Смородской хоть одна встреча?

– Нет. Пару раз общались по телефону.

– Душа работы просит?

– Конечно! Я же с 1957-го – всегда при деле. Сначала сборная СССР по конькобежному спорту, затем перевели в футбол. Молодежная сборная, олимпийская, национальная. Пять чемпионатов мира. Два года провел в московском «Динамо», а в 1994-м Семин пригласил в «Локомотив».

Да, мне уже 84, но есть и силы, и желание приносить пользу людям. Если позовут в какой-то клуб консультантом – я готов».

Вот так покинул клуб очередной человек, отдавший много лет своей жизни «Локомотиву». Человек, который прошел с «Локо» все этапы становления в российской истории. Но для нынешнего руководства это ничего не значит – строчка на официальном сайте служит подтверждением.

Ну а нам остается только еще раз сказать спасибо Савелию Евсеевичу Мышалову за все, что он сделал для «Локомотива». Здоровья и долгих лет жизни.

2016-07-28T10:30:00+03:00

«Говорил Измайлову: «Ты – чудовище». История легендарного врача сборной СССР и «Локомотива» Савелия Мышалова

Он больше двадцати лет помогал тренерам в сборной СССР, а потом еще столько же – в «Локомотиве». Спасал актера Андрея Миронова на чемпионате мира в Мексике и убежден, что Италия стала лучшей на планете благодаря фармакологии. Валерий Газзаев, работая в «Динамо», сажал его рядом с собой и просил придерживать, когда тренеру захочется выскочить на поле. Этим летом Савелий Мышалов покинул главную команду своей жизни. В интервью «Матч ТВ» он рассказывает массу атмосферных историй о советском и российском футболе – от Константина Бескова и Валерия Лобановского до Юрия Семина и Ольги Смородской.

Тренеры сборной команды СССР Валерий Лобановский (слева) , Надар Ахалхадзе (в центре) и врач Вячеслав Мощалов (справа) наблюдают за игрой футболистов во время матча СССР - Польша на чемпионате мира по футболу. / Фото: © РИА Новости/Юрий Сомов

– Я чувствовал, что мой контракт не продлят – обычно за несколько дней уже есть какое-то движение. После 22 лет работы в «Локомотиве» вакуум, конечно, ощущается. Непривычно как-то. Читаю, гуляю, что-то делаю по хозяйству. Иногда заезжаю в клуб – мой чемоданчик до сих пор в кабинете. Я и вещи-то не все оттуда забрал.

– Когда вы только пришли в «Локо», создавать медицинскую службу там нужно было с нуля?

– Осенью 1994-го на базе не было ничего – Саша Ярдошвили работал в своем номере. Где спал, там и лечил. Я развернул в Баковке медицинский центр. Было три комнаты: в большой сделал физиотерапию, другая предназначалась для хирургических вмешательств, а в третьей врач вел прием.

Когда в первый раз пришел на работу, у входа на второй этаж еще были перила. Ребята после тренировки вешали на них форму. Воняло – жуть! Я это сломал, сказал Семину: «Юрий Палыч, антисанитария. Если к нам придут с проверкой, получится скандал». Семин тогда много со мной беседовал, спрашивал, что нужно, как у Лобановского делается. Я ему докладывал о состоянии ребят. Потом он стал уделять моим проблемам меньше времени. Но Семин, конечно, тренер от бога. При нем был коллектив и были лидеры.

Дима Лоськов, например. Не понимаю, как его можно было отпустить без прощального матча. Это же наша легенда! Как-то раз я поехал в Штутгарт к доктору Фройлиху. А на стадионе в это время тренировалась команда, и он меня туда пригласил. Главным тренером в «Штутгарте» был Джованни Трапаттони. Нас представили, и он, услышав про «Локомотив», поднял вверх большой палец: «О, Лоськов!» Сказал, что взял бы его в команду, но тогда Диме было уже за 30.

– Как вам работалось с Семиным?

– Память у Семина идеальная – он ничего не записывал, но все помнил. Но иногда себя не контролировал. Мог накричать, мы все это знали. Но отходил быстро, поэтому ребята его любили. Один раз он пришел ко мне по поводу парня из дубля – у того что-то со спиной было, он у меня лечился. А потом отец нажаловался – ничего, говорит, не помогает. Палыч «напихал» мне, я ему в такой же грубой форме ответил. Он развернулся и ушел. Ярдошвили говорит: «Ну все, Савелий Евсеевич, сейчас что-то будет». А когда до тренировки остается 10 минут, Семин опять заходит. И как ни в чем не бывало: «Что там у нас? Кто здоров, кто нет?»

Команда "Локомотив" (Москва), обыграв московскую команду ЦСКА со счётом 1:0, стала чемпион России по футболу в 2002 году.

– У Андрея Соломатина было такое количество повреждений, что ему было проще закончить с футболом. Кто еще из игроков доставлял вам неудобства?

– Измайлов. Говорил ему: «Марат, ты чудовище. Я своей смертью не умру – ты меня убьешь».

– Правда, что Измайлов мог лечь спать здоровым, а проснуться – больным?

– Вот вам пример. Была у Марата проблема с голеностопом, я его лечил. В 11 вечера он заходит в кабинет и говорит: «Все нормально, завтра играю». Я – к Семину: «Юрий Палыч, Измайлов играет». Он: «Да ты что!» В общем договорились, все в порядке. Наутро иду в столовую – а Измайлов на лестнице хромает. Все, думаю, приехали. Спускается: «Играть не смогу, у меня болит мышца». Спрашиваю: «Как так? Ночь же прошла – ты даже не тренировался!». Пришлось опять идти к Семину: «Юрий Палыч, Марат совсем с ума сошел!»

Как он играл в 2001-м – просто бриллиант в огранке. А потом стал разбрасываться: интервью, газеты… Везде лез! Журналисты к нему как к эксперту обращались, он другие команды оценивал. Ушел в это – и началось: то задняя, то передняя, то голеностоп. Но парень хороший, я к нему хорошо относился.

Полузащитник сборной команды России по футболу Марат Измайлов. / Фото: © РИА Новости/Владимир Федоренко

– Он действительно выдумывал себе болячки?

– Смотрите: приезжаем в Германию на сбор. У Марата что-то со спиной, говорит: «Не могу играть». Я позвонил доктору «Мюнхена-1860», он ответил: «Привози». Марат стал ездить к нему на электричке – прямо из Штутгарта. Я его утром отправлял, давал с собой покушать. И он там проходил курс лечения. Потом звоню: «Ну чего?» Врач мне отвечает: «У твоего парня проблема. Серьезная – с головой». Ну спасибо, говорю, ты попал в десятку.

Или вот случай. Собираемся в Австрию на игру. Все приходят – а Марата нет. Тогда Эштреков был тренером, спрашивает: «Где он?». А я откуда знаю? Все же из дома приехали. В итоге улетаем. Потом уже по телефону сообщают, что Марат попал в больницу. Я оттуда, из Австрии, дозваниваюсь врачу этой больницы. Спрашиваю: «Что там с Измайловым?» Объясняют: «Да вот, ночью привезли». В общем, Марат нажаловался врачам, а утром сбежал из палаты. Даже обследование не успели провести. А ту игру в Австрии Измайлов пропустил.

– Нетрадиционные методы лечения он тоже использовал?

– У нас был иглотерапевт, он тоже Марата лечил. Но там лечить было нечего. Один раз Измайлов поехал в восстановительный центр в Дортмунде. Потом Семин мне говорит: «Езжай туда, посмотри, что Марат делает». Я приехал – а мне рассказывают: «В принципе, лечим, но ничего серьезного там нет». Говорю: «Марат, ты долго планируешь здесь находиться?» Он отвечает: «Еще полечусь». Ну ладно, вернулся в Москву, объясняю Семину, что вариант бесполезный, Измайлова мы потеряли. А в Германии тогда играл Кобиашвили, вот они с ним и сдружились. Марат шикарно себя чувствовал: жил как на курорте, лечился, в город выезжал. Его тогда долго не было. Да и вообще, если он уезжал – все, ставили крест.

– Асатиани тоже был мнительным?

– Очень. У него была передняя крестообразная повреждена – обычно это полгода. Асатиани 8 месяцев восстанавливался – ни за что не хотел играть! Я ему говорил: «Малхаз, ты же можешь, смотри, какое хорошее колено». Нет, отвечает, не могу.

– В роли президента Семину было неуютно?

– Это не его, сразу было видно. Я заходил в кабинет к Семину. Как это обычно происходит? Если идешь к президенту – нужно стучаться или через секретаря. А тут – просто открываешь дверь и слышишь: «О, Савелий, заходи». В общем, возили Семина на какую-то стройку, но он же ни хрена в этом не понимал! Не в то кресло сел.

Победители розыгрыша Кубка России 1996 года по футболу игроки московского "Локомотива" поздравляют своего тренера Юрия Семина с победой и днем рождения. / Фото: © РИА Новости/Владимир Родионов

– Со Смородской он тоже был несовместим?

– С самого начала. Она давала какие-то указания, а Семин говорил: «Пошла она … [подальше]!»

– Чего это касалось?

– Всего! Каких-то организационных моментов в основном. Ольга Юрьевна, бывало, звонила в Баковку, Семину это передавали. А он махал рукой: «Она … [ничего] не понимает, пусть не лезет». Смородская это чувствовала. Он – тоже. Как-то раз мы ехали в машине, и Семин признался: «Я тут работать не буду, это ясно». Отношений у них не было. И это первая стратегическая ошибка Ольги Юрьевны.

– А вторая?

– Вторая – что у нее не было помощника, который считался бы в футболе профессионалом. Смородская же Семина в Баковку не пускала. Он жил рядом и иногда приходил, чтобы посмотреть тренировку, а его не пускали. Со мной то же самое было: приезжаю в Баковку – не пускают, захожу в офис перед игрой – не пускают. Спрашиваю, в чем дело – говорят, распоряжение Смородской. Это несколько лет назад было, когда меня из команды убрали. Потом уже все стало на свои места. Но она ко мне тенденциозно относилась, с первых шагов. Почему – непонятно, никто не жаловался, конфликтов у нас не было. Но когда Семин уходил, он сказал: «Следующий – ты». У Смородской какая-то мания увольнений.

Президент ФК "Локомотив" Ольга Смородская радуется победе в финальном матче Кубка России между ФК "Локомотив" и ФК "Кубань". / Фото: © РИА Новости/Виталий Тимкив

– Последние несколько лет вы проработали в центре спортивной медицины в Черкизово. Как Смородская объявила о том, что вы больше не работаете в первой команде?

– В конце года она собрала руководство и стала обсуждать штатное расписание. Дошло до медицины. Тут Смородская отрезала: «Мышалов – вне команды». И назначили меня врачом-консультантом, я сначала даже места своего не имел. Вариант с центром медицины появился потом.

– Объясните, почему в последние годы «Локомотив» стал оперироваться в Италии, а не в Германии?

– Для меня стопроцентная гарантия – Германия. Там уникальные методики – особенно если дело касается паховых колец. А в Италии просто есть клиника, с которой мы заключили договор. Сколько стоят операции? Передняя крестообразная – 10-12 тысяч евро. Мениск – 5-6. Но в рамках договора все это бесплатно. Дело в другом: сейчас чуть что – игроков сразу отправляют в Италию. Я это делал очень редко – только когда видел, что без хирургического вмешательства не обойтись.

– В центре с командой у вас был какой-то контакт?

– Нет-нет, врачи основы как-то сразу обособились.

– Вы знаете тех, кто сейчас работает в «Локомотиве»?

– Про Хайкина мне трудно что-то сказать, ему разную оценку дают. Карлицкий у нас сначала с детьми работал, потом в дубле, потом Смородская перевела его в основу. Он вообще нейрохирург, к спортивной медицине отношения не имел. Но со временем влился. Помню, правда, когда мы с «Локомотивом» занимали четвертое место, Семин говорил: «Савелий, ты тоже в стороне не оставайся – тут есть и твоя недоработка». Здесь они занимают шестые-седьмые, тренеры просят Смородскую убрать Карлицкого. А в ответ – «Это не обсуждается».

– Главное слово этого лета в спорте – «допинг». В советские времена фармакологией увлекались?

– Фармакология необходима. Но за все время, что я в футболе, не было ни одного случая, чтобы кто-то в чем-то усомнился. Представители антидопинговых организаций даже домой к игрокам приезжали! Я строго за всем следил – у меня в Монреале был случай: Блохин, ничего не сказав, пошел в медицинскую часть и попросил закапать ему в нос. А в каплях эфедрин! К счастью, все прошло хорошо. А вообще принцип был такой – воздействовать на лимитирующее звено. Сердце или мышечный аппарат. Иногда по 6-8 таблеток в сутки получалось. Но все было разрешено.

– Был кто-то, кто терпеть это не мог?

– Я иногда давал за завтраком таблетки, а потом находил их в пепельнице или еще где-то. К витаминам ребята относились нормально, ко всему остальному – не всегда. В «Локомотиве» Димка Лоськов особенно ревностно воспринимал: «Ну зачем мне это?». Я не настаивал – в конечном счете, все решает подготовка. А то был у нас в «Локомотиве» тренер, который только на уколы и надеялся. Все время спрашивал: «Ну что там?»

Еще контактировал с врачом «Милана» – они кормили своих футболистов углеводами и сбалансированными смесями. Правда, в 1982-м, когда итальянцы выиграли чемпионат мира, они сделали это благодаря «Неотону» – препарату, в состав которого входит креатинфосфат, считающийся источником энергии. Когда об этом стало известно, Спорткомитет СССР тоже закупил «Неотон». Препарат был дорогой – 1 грамм стоил 3 или 4 доллара. На курс нужно было как минимум 3 грамма. Вот и считайте. Он вводился капельно, через вену.

– Но никогда не попадал в список запрещенных?

– Нет. Помню, в 1988-м перед финальной игрой с голландцами я пригласил ребят, чтобы сделать инъекции. Последним был Балтача. Я проколол ему вену, образовалась гематома. Пришлось наложить тугую повязку. Сказал об этом Лобановскому – а он отвечает: «Девять человек прошли? Ну и хватит!»

– Кто из тренеров лучше всех разбирался в медицинских делах?

– Бесков. Он от природы был одарен, плюс у него жена была любознательная. Приезжаем на чемпионат мира в Испанию, заходим в ресторан – а там кошмар: дыни, арбузы! Бесков подзывает: «Дыню убираем» – «Слабит, перед игрой нельзя». А когда я был моложе, он мне прямо подсказывал, что нужно делать – например, видел травму голеностопного сустава и говорил: «Доктор, сначала – контрастная ванна». Потом уже Бесков в мои действия не вмешивался.

– Когда перед чемпионатом мира-1982 Бескову нашли помощников в лице Лобановского и Ахалкаци – это же была ошибка?

– Я к нему подходил перед отъездом: «Константин Иваныч, что ты творишь?» Но это решение принимало руководство. Потом все перешло в руки Лобановского, а Бесков остался не у дел. Перед игрой с поляками зашел к нему в номер – а он был как мягкая игрушка. Говорит, шел спор, ставить Шенгелию или нет. Грузины настояли. Но там же еще вот что было: Блохин и Шенгелия очень ревностно друг к другу относились. Даже если у Блохина была возможность отдать пас, он хотел решить эпизод сам. Вот и с поляками так было.

Нападающий Олег Блохин (слева) во время матча между сборными командами СССР и Франции по футболу. / Фото: © РИА Новости/Александр Макаров

– У Блохина вообще непростой характер.

– Самый суровый характер все-таки не у него, а у Анатолия Конькова. Был момент, когда мы играли с «Сент-Этьеном». При счете 0:0 игроки «Динамо» вышли два в одного: с одной стороны Блохин, с другой – Онищенко. Блохин не отдал, попытался обыграть защитника. Но не обыграл. В итоге – 0:3. В раздевалке ребята его чуть не разорвали! Коньков был жестче всех: «Ты думаешь, если «Лучшего футболиста» получил, все – можно никого не видеть?» Он потом и тренером таким же стал – жестким.

– Вы говорили, что Эдуард Малофеев забавлял игроков сборной манерой одеваться – например, он носил галстук цвета хаки. А кто был самым стильным тренером в СССР?

– Бесков. Он мог менять рубашку 2-3 раза в течение дня. Даже на тренировку приходил в рубашке и галстуке. А сверху – спортивный костюм. И терпеть не мог, если кто-то одет неопрятно. Выстраивал команду, проверял, чтобы каждый был отутюжен и отглажен. Как-то раз в Новогорске я вышел встречать его в шлепанцах. Он меня осмотрел – и знаете, что сказал? «Доктор, у тебя что, нет другой обуви?»

Пребывание в Москве звезды мирового футбола Оранто Санчес до Насименту (Пеле). Пеле со своим старым знакомым Константином Бесковым (справа) во время приема в бразильском посольстве. / Фото: © РИА Новости/Владимир Родионов

Лобановский водил команду по театрам. Был в сборной такой менеджер – господин Украинчик. В предсезонку он каждый день организовывал ребятам походы в кино. Футболисты к этому привыкли. Как-то вечером к нему подходит Трошкин: «Кино сегодня будет?» Украинчик – ему: «Товарищ Трошкин, вы дома тоже каждый день в кино ходите?» Вообще-то он довольно жадный был – вплоть до того, что просил воду, которую ребята недопивали, выставлять на следующий день.

Мы с Лобановским однажды его разыграли – привезли с собой черную икру, чтобы дать ребятам на завтрак. А дело было во Франции. Пошли с массажистом и стали ее ложками раскладывать. Тут заходит Украинчик: «Это что?». Я отвечаю: «Да вот, икру заказали». Он чуть не умер! Кричал: «Да вы хоть знаете, сколько эта икра здесь стоит? Я вас премии лишу». Успокойся, говорю, это моя икра.

– То, что Александр Бубнов стал футбольным экспертом, вас удивляет?

– Бубнов – уникальная личность. И тоже, кстати, жадноватый парень – мог собирать со столов пирожки, когда они оставались. Но это ладно. К его чести, он разбирается в футболе и дает объективную оценку. Мне кажется, зная состав, Бубнов может предсказать, чем все закончится.

– Были случаи, когда вам приходилось помогать игрокам команд-соперниц?

– Один раз Йохан Кройфф приезжал – с травмой коленного сустава. Мы тогда жили в Испании, а у него там своя фазенда. И вот он искал врача. На тот момент особых проблем уже не было – через неделю он мог тренироваться.

А когда мы играли в Германии, прямо на банкете у Райнхарда Либуды началась крапивница. Аллергическая реакция – видимо, съел что-то не то. Но повезло: у меня в чемодане был препарат для таких случаев. Через полчаса подходит: «Доктор, супер!»

Помогал и актерам. На чемпионат мира-86 приезжал Андрей Миронов. У него был хронический фурункулез. Поэтому он все время носил водолазки. А у тех, кто попадает в среднегорье, хронические заболевания обостряются. Я несколько дней колол ему антибиотики. И все – справились.

Сборная команда СССР по футболу 1986 года. Стоят (слева направо): О. Соколов (массажист), Сергей Алейников (полузащитник), Олег Кузнецов (защитник), Сергей Краковский (вратарь), Ринат Дасаев (вратарь), Сергей Родионов (нападающий), Сергей Мосягин (тренер), Юрий Морозов (тренер), Никита Симонян (начальник команды), Валерий Лобановский (главный тренер), Геннадий Литовченко (полузащитник), Павел Яковенко (полузащитник), Анатолий Демьяненко (защитник), Александр Бубнов (защитник), Виктор Чанов (вратарь), Олег Блохин (нападающий), Геннадий Морозов (защитник). Сидят (слева направо): Савелий Мышалов (врач), Олег Протасов (нападающий), Николай Ларионов (защитник), Андрей Баль (защитник), Иван Яремчук (полузащитник), Вадим Бессонов (полузащитник), Вадим Евтушенко (нападающий), Александр Заваров (нападающий), Василий Рац (полузащитник), Игорь Беланов (нападающий), Михаил Насибов (массажист). / Фото: © РИА Новости/Александр Поляков

– Черенков не поехал в Мексику из-за болезни?

– Я был свидетелем его заболевания. Все началось в Тбилиси, там его засек Родионов – на обеде Федор отодвинул тарелку и сказал, что есть не будет, потому что там соль тяжелых металлов. Потом в номере начал кого-то ловить. Родионов позвонил Бескову, тот – мне. И мы направили Черенкова в седьмую психиатрическую больницу – там были ребята-болельщики.

Малофеев – молодец, пытался встроить Черенкова в сборную. Психологически это было правильно. А потом мы поехали на сбор в Мексику, и там случилось обострение. Ночью Черенков приходит и говорит: «Моя жена умерла, мне нужно позвонить в Москву». Я разбудил начальника команды, мы стали его успокаивать. Федор и к ребятам по ночам ходил. Но они его оберегали, потому что любили страшно. Взять Черенкова на чемпионат уговаривали из ЦК, в Москве чуть ли не с петицией в Новогорск приходили. Лобановский все на меня кивал: если врач возьмет – хорошо. Я популярно объяснил, что на высоте 2200 метров мы можем Черенкова погубить.

– Ваше самое сильное впечатление от игрока Черенкова?

– Матч с Португалией – 5:0. Как они тогда играли с Гавриловым – это что-то! Хотя Лобановский их не брал, его Морозов уговорил. У них были очень дружелюбные отношения. Был такой номер, тут нужно матом ругнуться. Едем с товарищеской игры в Италии. А Морозов тогда тренировал ЦСКА. И вот он говорит Лобановскому: «Валерий Васильевич, возьми Татарчука в сборную!» Лобановский молчит. Морозов – опять: «Твою мать, возьми ты Татарчука, он же сильнее твоего Заварова!» Лобан не вытерпел. Поворачивается: «Знаешь, что я тебе скажу? Ты... [ничего] в футболе не понимаешь!»

– Вы помогали Лобановскому не только в сборной, но и в киевском «Динамо».

– Да, одно время я мотался между Москвой и Киевом. У «Динамо» было два своих врача, но Лобановский меня очень уважал. В Киеве мне даже выделили постоянный номер в гостинице. Помню один звонок Лобановского: «Савелий Евсеевич, нужно приехать в Киев. У Буряка серьезная проблема». Мчусь на вокзал. А билетов нет! И тут идет сотрудница аэропорта – я подхожу, представляюсь врачом киевского «Динамо» и прошу помочь. Она спрашивает: «А как ваша фамилия?» Я говорю: «Мышалов». Девушка удивляется: «Ничего себе! И я Мышалова! Впервые встречаю однофамильца». Взяла меня за руку – и повела к своим. Ребята забрали меня в кабинку – сиди и не рыпайся! Так и долетел. А один раз меня гаишники подвозили на сборе. Ребята потом смеялись: «Савелий Евсеевич, вы как в ГАИ-то попали?»

– Когда игроки бунтовали против Лобановского, это было из-за нагрузок?

– Да, началось все еще на сборе. Лобановский давал повторный бег в горку, ребята языки на плечах таскали. А когда играли в дыр-дыр, футболисты стали колотить тренеров по ногам! Лобановского попросили это закончить: «Валера, они нас бьют». К следующей игре команда готовилась самостоятельно, никого на базу не пускала. Был тренерский совет во главе с Мунтяном и Коньковым. Но «Днепр» их дернул – и все. Убрали Базилевича, которого ненавидели, и Петрашевского. А Лобановский остался.

– 0:5 от «Пахтакора» – как это вообще могло случиться?

– В «Динамо» был такой вратарь – Самохин. В Ташкент поехала не вся основа, и в воротах стоял не Рудаков, а он. Это был кошмар. На следующий день примчались кураторы – ЦК, КГБ… Потом до Лобановского дошло, что накануне Самохин проиграл в карты крупную сумму денег – и поэтому сдал игру. Тут же отчислили!

– За что еще Лобановский мог отчислить?

– В «Динамо» была могучая кучка любителей выпить – Бессонов, Заваров, Демьяненко, Кузнецов. Про Бессонова Лобановский говорил: «Если я его отчислю, он же под забором умрет». Как к сыну относился!

Сам Лобановский никогда не ходил по номерам – прекрасно знал, что может там увидеть. А ребята тоже хитрые – приходили в номер, ложились, ждали обхода, а после 11 убегали. Помню, в Торонто играли – а там же украинская диаспора, девки в вышиванках! Валерий Васильевич смотрит на это: «Надо бы обойти». Я говорю: «А зачем?» Он задумался: «Да, ты прав». Вечером в номерах ни одного человека не было!

После всех этих заграничных стран ребята под впечатлением были: «Савелий Евсеевич, вы видели, как тут живут? У нас же … [ничего] нет». В одной из поездок выделили время, чтобы отовариваться. Валерий Васильевич с трудом загнал всех в автобус, но по пути ребята увидели еще один магазин, где были какие-то скидки. Игроки попросили остановиться – купить подарки женам. Лобановский посмотрел на время: «Один час». Игроки как угорелые понеслись в универмаг, а Лобан остался в автобусе. Морозов – ему: «Дал бы им еще хоть полчаса. Это тебе ничего не надо – все и так в Киеве привозят».

Текст: Ярослав Кулемин

Фото: fclm.ru, РИА Новости/Александр Поляков, РИА Новости/Юрий Сомов, РИА Новости/Игорь Уткин, РИА Новости/Владимир Федоренко, РИА Новости/Владимир Родионов, РИА Новости/Александр Макаров, РИА Новости/Александр Вильф, РИА Новости/Виталий Тимкив

Прошлой зимой знаменитый доктор "Локомотива", три десятка лет работавший со сборными СССР и России, перенес операцию на сердце. Но всегдашнего оптимизма не растерял. И образу жизни не изменил: по-прежнему в "Локо", с молодежью. Даже от руля не отказался - хоть его лечащие врачи таких забав 76-летнего коллеги не одобряют.

Мышалов подливает нам кофе в своей старинной квартире - и рассказывает, рассказывает...

ШМОН В АЭРОПОРТУ

Вы довольны нынешней жизнью?

Да. Начать все сначала - выбрал бы тот же самый путь. Так же поступил бы во 2-й медицинский институт… Знаете, я чувствовал, что меня кто-то ведет по жизни. Везло. Карьера-то могла сто раз оборваться. Если сложить все доносы на меня - большая получится стопка. При советской власти было множество завистников - уж очень видную должность я получил, став врачом футбольной сборной страны.

Очередь за спиной чувствовали постоянно?

Всегда. Одно время замучили анонимками, причем совершенно нелепыми. Слава Богу, я был на добром счету в Спорткомитете СССР, - отнеслись с пониманием.

Эти анонимки держали в руках?

Мне их показывали. Писали, что я каким-то людям за границей сливаю информацию. Что у меня связи с Израилем.

Никого там не было?

Ни единого родственника. Я в Израиле побывал первый раз в 90-м году, со сборной Лобановского. Мы готовились к чемпионату мира и проиграли - 2:3. Кстати, после этого самолет со сборной СССР едва не взорвали террористы.

Правда? Впервые об этом слышим.

Была такая история. Арабы готовили теракт. Взбешены были нашим поражением - решили, что все спланировано. Ходил слух, будто каждый игрок сборной СССР получил за тот проигрыш дом на побережье.

Чем закончилось дело?

В аэропорту Бен-Гурион и нам на всякий случай устроили шмон. Да какой! Свет такого не видывал! Часа два трясли, прощупали даже носки. Заставляли снимать - и выворачивали.

И с Лобановского снимали носки?

Конечно. Мы летели обычным рейсом в Германию, на товарищеские матчи.

В какой момент поняли, что стали доктором высокого уровня?

Когда лет десять отработал в футболе. Сейчас любую травму распознаю с закрытыми глазами. Вот случай с Сычевым года четыре назад. Повреждение коленного сустава было очень тяжелое.

Вы тогда были в Казани?

Нет. Я вообще в выездных играх участие принимаю редко, это было мое условие прихода в "Локомотив". Информация по Сычеву оказалась расплывчатая. Коллега сказал по телефону: "Надо обследовать, возможно, мениск..." Когда Диму привезли в Баковку, я только глянул - сразу поставил диагноз: повреждение передней крестообразной связки. Через несколько часов он был уже в Германии.

Ничего себе.

Я связался с немецкой клиникой профессора Фройлиха, где занимаются нашими ребятами. В течение часа Сычеву привезли билет, тут же улетел. На следующий день его оперировали. Мой диагноз подтвердился.

Говорят, когда Торбинский вел переговоры с президентом "Локомотива", сказал: "Может, я через несколько лет со своими коленями инвалидом стану". У него действительно такая беда с ногами?

Нет двух менисков. Пережил две операции на крестообразных. Резали паховые кольца. Когда брали его в "Локомотив", обследовали. Но за время, что Дима в команде, ни одной жалобы на колени от него не слышал.

Встречали игроков с состоянием коленей хуже, чем у Торбинского?

У Маминова колено напрочь разлетелось, - и ничего, собрали заново. Плохие суставы у Харлачева, у него вообще все повырезали. Неважные дела были у Пименова. В "Динамо", думаю, не заиграл из-за этого.

У Пименова были еще и проблемы с сердцем?

Да. Это выявили в "Локомотиве". Я владею методом электрокардиографии, периодически игроков осматриваю. Если засекаю что-то недоброе - отсылаю к специалистам. В свое время проблемы с сердцем имел и Джанашия.

Аритмия?

Не только. Но решили, что это функциональные отклонения. Не органические, после которых надо прекращать играть.

Кто сильнее всех мучился с коленями?

Гарас. Изумительно талантливый футболист. Когда "Бенфике" забил, та его сразу хотела купить. Но парню не повезло - трижды оперировали переднюю крестообразную. Потому и закончил.

Сколько раз в ваш кабинет в Баковке приходил парень и слышал: "Надо заканчивать"?

Ни разу я такие слова не произносил.

Часто понимали это - но не могли сказать?

Да. Был футболист в "Локомотиве" - Соломатин. Проблем уйма.

Кажется, тринадцать переломов?

Ага. Вдобавок беда с позвоночником. В открытую ему не говорил, что стоит завязывать с футболом. Получилось по-другому. Семин ко мне обратился: "Соломатина просит ЦСКА. Отдаем?" Отдавайте смело, отвечаю. Перспектив у Соломатина никаких.

ВЕДРО КРОВИ

Кто из европейских хирургов для вас - номер один?

Я не со всеми общался. Но могу назвать фамилию доктора Мартинса из Бельгии...

Который ван Бастена "зарезал"?

Вы знаете об этом? Правильно, было. Случись у нас такое ЧП - всем докторам головы бы поотрезали. Ван Бастена дважды оперировали в клинике Мартинса, потом отправили в Америку к видному травматологу. Тот пощупал его ногу и вздохнул: "Ходить ты будешь. Играть - нет".

Что ж вы этого Мартинса высоко ставите?

Имя известное в Европе. Услугами Мартинса в нашем футболе до сих пор многие пользуются. Но лично я 12 лет в контакте с Фройлихом, доктором "Штутгарта". У него еще и своя практика, лично оперирует. Для меня Фройлих - самая яркая личность в спортивной травматологии. Не было ни единого рецидива.

Доктор Пфайффер - раздутая величина?

Он ни одного нашего футболиста не резал.

Почему?

У него были неудачи - с Парфеновым не получилось, еще с кем-то... У Пфайффера в основном "Спартак" оперируется.

В ЦИТО никого не возите?

В ЦИТО неплохо оперирует зав. отделением спортивной травмы, но мы футболистов туда не отправляем. Психологический момент - элитный игрок даже слушать не хочет о том, чтоб ложиться под нож в России. А вот дубль наш оперируется по страховке в хирургическом центре под руководством академика Бронштейна. Там отличные хирурги. Жалоб нет.

Не хуже, чем в Германии?

Не хуже. Президент "Локомотива" Наумов недавно сказал: "Дорогие мои врачи, почему всех отсылаете за рубеж, когда есть клиника с такими результатами?" Но одно дело - прооперировать, и совсем другое - реабилитация. В Германии с этим замечательно, в России условий нет вовсе.

Были на вашей памяти уникальные операции?

Про одну расскажу. Есть две крестообразные связки - передняя и задняя. Рвется обычно передняя. На моем веку было всего два случая, чтоб повредилась задняя. После операции на передней обычно все возвращаются и играют. А вот наш парень из дубля, Битоков, получил комбинированную травму.

Порвал и переднюю, и заднюю?

Да! Его ночью привезли в Баковку, я делал пункцию коленного сустава. Выкачивал оттуда едва ль не ведро крови. Колено "гуляло" туда-сюда. Встал вопрос о срочной операции - но у парня не оказалось шенгенской визы.

Что сделали?

Я знаю украинского хирурга Линько. Связались, тот говорит: "Присылай!"

Фройлих не ревновал?

Звоню ему: "Томас, я послал игрока с таким-то диагнозом в Киев". - "Послал и послал, но перспектива вернуться на поле у него слабая". Однако Битоков восстановился. Играет до сих пор. Операцию Линько провел гениально.

Самая обидная из неудачных операций?

В 80-х скверно прооперировали Яковенко, когда тот повредил мениск. Мы готовились к турниру в Америке, Яковенко уехал в Киев. Позвонил доктор "Динамо" Малюта: "Что делать?" Я предложил отличного доктора из Братиславы Ивана Горски. Всех чехословацких звезд футбола той поры оперировал он. Говорю Малюте: "Давай отправим туда? Самолетом из Киева до Братиславы - 45 минут..." Малюта замялся: "Вообще-то можно, но клуб связан с хирургом Левенцом. Некорректно". Ну, некорректно - значит, некорректно. Левенец прежде довольно успешно работал с "Динамо".

На Яковенко везение закончилось?

Да. Бедный парень начал мучиться, это происходило на моих глазах. Я лично пункции ему постоянно делал, вводил лекарства. Лобановский в Яковенко души не чаял, у Паши невероятная была работоспособность. На поле вообще не останавливался. После операции фактически закончил с футболом.

Яковенко до операции был общительным. А после - замкнулся на годы.

Совершенно верно. Его операция во всех смыслах здорово подкосила. Стал не совсем адекватен.

Еще кого неудачно оперировали?

Тишкова после страшного увечья. Не помню, кто именно оперировал, но было это в 1-м диспансере. После операции пошли осложнения.

После такой травмы ногу Тишкова можно было собрать заново?

И собрали! Но то ли инфекция попала в рану, то ли еще что, - пришлось его отправлять после этого в Бельгию. Я тогда работал с московским "Динамо". Попади Юра в более квалифицированные руки - может, снова заиграл бы.

Совсем нелепая история вышла с вратарем Гильерме. Получил повреждение передней крестообразной связки. Пожелал оперироваться у себя в Бразилии. Вроде все нормально, прошел реабилитацию. Семь месяцев спустя поставили за дубль. Вышел - и сломался. Та же самая нога, то же самое колено, та же самая связка. На сей раз никто не интересовался его пожеланиями насчет клиники - послали в Германию.

Что Фройлих сказал?

Обычно по врачебной этике хирург хирурга не "сдает". Но тут Фройлих не выдержал: "Где его оперировали?" Отвечаю - в Бразилии. "А-а-а, тогда понятно..." Для немцев непостижимо - чтоб рвалось в том же месте, в тот же час.

Когда Веллитон сделал операцию в Бразилии, полгода страдал, но так и не заиграл - вам все было ясно?

Разумеется.

От менисков кому больше всего доставалось?

Страшнее всего было у Дасаева - вырезали все четыре мениска. Но играл. Вопрос в психологии. У Овчинникова, например, слабый сустав. Но у этих ребят к доктору единственная просьба: "Сделай все, чтоб я был на поле!" А есть футболисты, которые будут вечно жаловаться.

Кого вспомните?

Асатиани. Очень мнительный. Пока не убедится на тысячу процентов, что здоров - играть не станет. А тот же Дасаев приезжал ко мне домой: "Савелий Евсеич, помогите. Только чтоб Бесков не знал". Для Дасаева искусственное покрытие было смерти подобно, а Бесков всю зиму проводил в манеже. Дасаев тренировался через боль - а суставы распухали, как дыня.

На чемпионате Европы-88 ирландцы дважды засадили Ринату в колено. Потом в раздевалке смотрю - все в отеках. Лобановский с Колосковым ко мне: "Вызываем срочно из Москвы Краковского?" Дайте мне ночь, отвечаю.

Зачем?

Каждые два часа вводил лекарство. Менял лед. Оба не спали. Под утро меня сморило, на завтраке гляжу - Дасаев идет, даже не хромает! "Ринат, как дела?" Он показал большой палец.

ПУЛЬС ЛОБАНОВСКОГО

На чемпионате мира в Мексике, как известно, Лобановский падал в обморок на ваше плечо. Когда смотрели последние его прижизненные кадры из Запорожья - думали, что рядом с Валерием Васильевичем просто не оказалось классного врача?

Трудно сказать. У него было серьезное заболевание сердца, и началось это в 88-м году. Выраженная аритмия с учащенным сердцебиением. Пульс запредельный. Я нашел противоядие. Как приступ, Лобановский сразу искал меня. Как-то в ноябре он с женой приехал в Москву, жил в гостинице "Пекин". А я по каким-то делам оказался в лужниковском диспансере. Меня разыскали: "Срочно! Лобановский ждет, такой-то номер!"

Приехали?

Конечно. Валерий Васильевич протянул запястье - щупай, дескать. Говорю: что ж не вызвали "скорую"? Жена отвечает: "Валерий Васильевич сказал, что только Мышалов поможет, больше никто". Прошло несколько минут, Лобановский оклемался, невозмутимо сел за стол и употребил свою дозу коньячка. Я стоял пораженный: "Валерий Васильевич, вы же полчаса назад умирали!" - "Не волнуйся, все в порядке..."

До сих пор помните его руки?

Очень хорошо помню. Еще был эпизод в Германии. Собирались на игру. Лобановский всегда сидел за водителем, а я на следующем кресле с краю. По диагонали от него. Едва отъехали - Лобановский протягивает руку. Я дотронулся - и ужаснулся. Сумасшедший пульс! А куда денешься из автобуса?

Во время приступов Лобановский очень пугался. Но когда все заканчивалось - за секунду приходил в себя. А в автобусе мне пришлось вспомнить, как четыре месяца провел на курсах рефлексотерапии при Боткинской больнице. Учился лечению иголками. Есть на теле точки - их массируешь, и сердечный ритм выправляется. Вот и Лобановского отпустило.

Вы не говорили Лобановскому, что с таким сердцем надо заканчивать с выпивкой?

Как же не говорил... Постоянно! В 88-м году перед чемпионатом Европы он загремел в больницу. Выписался, и я спросил: "Валерий Васильевич, вам сказали, что от алкоголя надо отказываться?" - "Ничего подобного. Коньячок позволили, в умеренных дозах". Лобановский в застольях любил сам процесс - чтоб рядом сидели близкие, что-то обсуждали... А говорить он мог на любую тему.

Морозова, его помощника, игроки "Барменом" звали.

Сидели на сборе на базе "Интера". После рабочего дня - небольшой фуршетик. Вдруг ко мне обратился Морозов - все время, дескать, голова гудит. Померил давление - повышенное. А Морозов был жутко мнительный. Говорю: "Юрий Андреевич, да ты одной ногой в могиле! Заканчивай с фуршетами!"

Испугался?

Побелел. "Все, моей ноги там больше не будет! Завязал!" На следующий день ко мне подходит Лобановский, и без вступления: "Вы что сделали с Морозовым?!"

Умел емко формулировать!

Как никто. Однажды Буряк отдавал пас пяткой, получился обрез - и атака на наши ворота. Лобановский в раздевалке ему сухо: "Леня, пятку убираем" - "Красиво же, для народа играем..." - "Народ тоже убираем!"

Когда увидели его вернувшимся из Кувейта, в ужас не пришли?

Пришел. Я до этого был в московском "Динамо". В отставку подал Газзаев, и мне начальство забросило идею: "Наберите Лобановскому. Чем черт не шутит, может - согласится?" Я дозвонился в Киев, где Лобановский проводил отпуск. Тот выслушал и остудил: "Это не входит в мои планы". А когда я увидел его своими глазами, обалдел - откуда такая масса?!

Что ж его так разнесло?

Из-за сердечной недостаточности нарушился обмен веществ. В Кувейте Лобановский мало двигался. Условия у него были как у падишаха. Завтрак доставляли на подносе прямо к бассейну. И рюмочка прилагалась, как я понимаю.

Прежде вы летали к Лобановскому в Киев регулярно, он даже комнату для вас держал в Конча-Заспе.

Лобановский пригласил меня в сборную в 75-м. Это стало полной неожиданностью. Я был уверен, что надолго у него не задержусь. Тогда в штабе сборной были одни киевляне, кроме меня и Морозова. Сначала, правда, на сбор Лобановский вызвал двух врачей - меня и Берковского, который работал в киевском "Динамо". На первой же тренировке Слободян пожаловался на боли в стопе. "Как же до этого ты в Киеве тренировался?" - спрашиваю. "Через боль". Я нажал на точку в области мизинца, - и он вскрикнул. Я заподозрил перелом пятой плюсневой кости - это слабенькое место в стопе. Докладываю Лобановскому, мол, у Слободяна перелом. Тот ничего понять не может: "Что за бред?! Он же у меня в "Динамо" еще вчера пахал!". Отправили в ЦИТО. На следующий день звонят Лобановскому: диагноз подтвердился. Это и решило мою судьбу. После того сбора Берковского откомандировали обратно в "Динамо".

Конкуренция среди врачей приличная? Например, Ярдошвили и Васильков не могут слышать фамилии друг друга.

У меня когда-то тоже были непростые отношения с Васильковым. Разошлись по вопросам диагностики. Многие спартаковцы, включая тех, кто не входил в сборную, предпочитали лечиться у меня. Конечно, Василькова это задевало. Но сейчас ладим. А конкуренция между врачами и впрямь существует. Объяснение простое - зависть.

Когда Белоус, врач по образованию, стал генеральным директором "Москвы", то доктора для команды отбирал лично. Позже говорил: "Через мой кабинет прошло огромное количество шарлатанов". Много таких в спортивной медицине?

На уровне премьер-лиги - не очень. А вот в первой попадаются Бог знает кто - и стоматологи, и гинекологи, и ветеринары. Из-за дефицита специалистов тренеры хватают кого попало.

ПРОГУЛКА С БЫШОВЦОМ

С приходом Бышовца в "Локомотив" вы оказались на грани увольнения?

Ярдошвили мне сказал: "Знаете, а ведь Бышовец поначалу хотел вас убрать..." Да и сам я это чувствовал.

Не угодили Анатолию Федоровичу?

Вряд ли дело в моей квалификации. Просто для него я остался "человеком Лобановского". А с Валерием Васильевичем у них была взаимная неприязнь. Конфликт вспыхнул в 88-м. Лобановский готовил команду к чемпионату Европы, а Бышовец олимпийскую сборную - к Играм в Сеуле. Спор возник из-за Михайличенко и Добровольского. Анатолий Федорович считал, что они должны тренироваться с олимпийской сборной. Валерий Васильевич рассуждал по-своему. Причем выступил на тренерском совете: "Чемпионат Европы смотрит весь мир. А что за футбол на Олимпиаде - не знаю. Кто там играет? Дворники, парикмахеры, маляры..." После чего повернулся к руководству: "Сами решайте, что важнее". Выбор сделали в пользу Лобановского. В олимпийскую сборную ребята попали уже после Euro.

К победе Бышовца в Сеуле Лобановский отнесся ревниво?

Не то слово! Говорил с пренебрежением: "С кем они играли? Да и судья в финале помог, подарил пенальти". Когда после ухода Лобановского сборную принял Бышовец, он сразу пригласил другого врача. Меня же перевели в молодежку. Поэтому и в "Локомотиве" я был готов к тому, что Бышовец попытается от меня избавиться. Первые несколько месяцев он Мышалова вообще не замечал. Смотрел сквозь меня, все вопросы обсуждал исключительно с Ярдошвили.

Переживали?

А вы как думаете? Но однажды все изменилось. Ярдошвили не смог полететь с командой в Ростов. Пришлось ехать мне. Утром в день игры у футболистов была прогулка, решил пройтись и я. Бышовец ко мне присоединился. Мы брели по городу и разговаривали. Обо всем на свете. Первый раз так тепло пообщались. С того дня отношение Бышовца ко мне развернулось на 180 градусов. К концу сезона я к нему настолько привык, что даже жалел о его отставке.

За что Бышовца многие не любят?

Он начитанный человек. Но игроки чувствовали, что не могут придти к нему и поговорить по душам, как к Семину. С Палычем они не боялись обсуждать любые вопросы, посвящали его в семейные дела. А здесь между футболистами и тренером была дистанция. Хоть Бышовец их на тренировках не истязал, на сборах подолгу не запирал. Но его не любили даже легионеры, ни бельмеса не понимающие по-русски - видно, передались какие-то флюиды. Впрочем, у Бышовца и среди тренеров друзей нет. Мало с кем контактирует. Он годами оставался невостребованным и считал, что в этом виноваты Колосков с окружением. Неприязнь к этим людям постоянно у него проскакивала. После удачных матчей Бышовец говорил: "Вот видишь, Савелий, а я восемь лет сидел без работы..."

Тренеру после такого простоя восстановиться сложно. Теряется чутье. Взять хотя бы замены, которые у Бышовца иногда не поддавались логике. В этом плане у Газзаева поразительная интуиция. Если делает замену - попадает в "десятку". Я с Валерием работал в московском "Динамо" пару лет.

Тренируя "Аланию", он звонил вам каждую неделю. Когда перестал?

Да, звонил, советовался. Спрашивал, какую нагрузку на тренировке футболистам лучше дать. Потом Газзаев ушел в ЦСКА. И чем успешнее играла команда, тем реже становились звонки.

СИМУЛЯНТ ОБИОРА И ЛЕНТЯЙ БУЛЫКИН

Президент "Реала" говорил: "Один Роналдо доставил головной боли больше, чем 150 тысяч человек на моей фабрике". Про кого из своих футболистов можете сказать те же слова?

Про Измайлова и Обиору. Марат от нас не вылезал. Жалоба за жалобой. Но некоторые травмы были от головы.

Придуманные?

Да. Мне кажется, Измайлов давно мечтал, чтобы его отпустили из "Локомотива", вот и сочинял болячки. Помню, на сборе в Германии сообщил, что болит спина. Обследование ничего не показало. Я направил Измайлова к врачу "Баварии" и сборной Германии Мюллеру. Посмотрите, говорю, может, мы чего-то не понимаем? Немцы тоже ничего не нашли. Мюллер потом мне сказал: "У этого парня проблема в голове".

В другой раз Измайлов улетел в Дортмунд. В местном реабилитационном центре познакомился с Арчилом Арвеладзе, который посоветовал ему грузинского мануальщика. На самом деле, какого-то проходимца, но что-то Измайлову он внушил. Марат ему безоговорочно верил, в Москву вызывал. Правда, в "Локомотиве" поставили условие - чтоб в Баковке этот тип не появлялся.

Часто игроки обращались к экстрасенсам и шаманам?

Обиора и Драман ездили в свою Африку к шаманам. Помогало не сильно. Хоть что-то, конечно, в этом есть. Эти колдуны умеют внушать, используя специфические травы. Однако тот же Обиора, - настоящий симулянт. На первых порах в "Локомотиве" с ним забот не знали. А дальше пошло-поехало. Как тяжелая тренировка или далекий выезд - Обиора пытался "соскочить". То колено, то бедро, то еще что-нибудь. Парень хитрый и фантастически ленивый.

Ленивее Булыкина?

Булыкин - славный малый. Но тоже лентяй - каких поискать. Даже с Семиным умудрился разругаться, хоть с Палычем у игроков конфликтов почти не было. Булыкин стал искать легкой жизни. Обидно, что такой талант сам закопал в землю. У Димки феноменальные данные. Я говорил: "Потолка твоих функциональных возможностей не видно".

Вы знали, что у Лекхето СПИД?

Игроков регулярно проверяют на ВИЧ, но в Москве у Лекхето анализы были отрицательные. Лишь после его отъезда пришла информация из ЮАР, что Лекхето болен. Где он подцепил эту гадость, не представляю.

Встречали игроков, которых травмы не брали?

На Кингстоне все заживало как на собаке. Два дня лечится - и бежит тренироваться. Я глазам не мог поверить. Евсеев с Гуренко из той же серии. Восстанавливались нереально быстро.

Сейчас в "Локомотиве" такие игроки есть?

Билялетдинов - боец. У него была серьезная проблема год назад, тут мы дали маху. Динияр жаловался на боли в голени. Снимок показал, что это ушиб. Лечили, лечили - все без толку. Когда сделали томографию, выяснилось, что у Билялетдинова перелом малой берцовой кости.

Как же он играл с переломом?!

Малая берцовая - кость не несущая. К тому же обошлось без смещения. У Динияра на месте перелома уже образовалась костная мозоль. Так что все закончилось благополучно. Гипс не потребовался. Билялетдинов - очень мужественный парень. Другой бы на его месте рухнул на кушетку и голосил: "Лечите". А Динияр ни одной тренировоки не пропустил.

С бытовыми травмами сталкивались?

В "Динамо" в драке ломали челюсть Сметанину. Как-то милиция поколотила Тетрадзе - тоже переломом челюсти закончилось. В "Локомотиве" в этом смысле вне конкуренции был Джанашия. Однажды перед отлетом на матч Кубка УЕФА звонит среди ночи Семин: "Зазу отметелили. Поезжай к нему, выясни, что стряслось". Джанашия жил неподалеку от меня, в Измайлове. Приезжаю - в квартире не протолкнуться. Какие-то грузинские братья, сестры, шум-гам. А на кровати лежит Заза.

Побитый?

Я его не узнал - настолько распухшее было лицо! Сразу набрал Семину: "Джанашия никуда не летит. Его на таможне не выпустят - слишком большая разница между оригиналом и фотографией в паспорте". Джанашия часто в драки попадал, и Семин даже подозревал, что тот на рынке приторговывает. Параллельно с футболом... При этом на поле Заза кулаками никогда не махал, хотя защитники его лупили по ногам нещадно. Вставал - и ковылял к чужим воротам. По части травм, - это железный Феликс. Что бы ни болело, через два дня Джанашия был в строю. Этим он Шенгелия напоминал. Тот в сборной потрясающий номер устроил.

Расскажите.

Играли отборочный матч. Бесков проводит установку, Шенгелия в составе. По дороге к автобусу вижу, что Рамаз как-то странно шагает. Голова будто на бок свернута. Подхожу: "Что с тобой?" - "Шею не могу повернуть. Только, умоляю, не говорите Бескову!" - "Как же ты будешь играть?" - спрашиваю. "Придумайте что-нибудь". На стадионе затащил Шенгелия в душ и сделал блокаду. Голова вертится. Бесков ни о чем не догадывался. Вскоре момент в игре: Буряк навешивает в штрафную, Шенгелия подставляет лоб, - и мяч в воротах. Но после резкого движения шея у него снова оказалась неподвижной. Выбегаю на поле, Шенгелия стонет: "Меняйте". Когда вечером рассказал все Бескову, Константин Иванович воскликнул: "Представляешь, как мы рисковали!" - "Зато свое дело Шенгелия сделал..."

На чемпионате мира в Испании Гаврилов отказывался сдавать допинг-контроль, пока не выпьет все пиво в комнате. Помните?

В те годы на допинг-контроле пиво еще разрешали. Стояла в комнате корзина с банками, - так Гаврилов пока полностью ее не опустошил, сдавать анализ не собирался. Я уже не мог ждать, укатил с командой, а с Юрой остался массажист. Потом приезжают в гостиницу - Гаврила тепленький. Завидев меня, расплылся в улыбке: "Можно я после каждого матча буду на допинг оставаться?" 15 банок выдул!

А в "Динамо" у нас играл белорус Яхимович. Тоже любитель поддать. Когда Боровский принял сборную Белоруссии, то попросил помочь с фармакологией. Прислали деньги, я купил витамины, препараты. Сложил все в коробку и вручил ее Яхимовичу. Он как раз в Минск ехал поездом. Не волнуйтесь, отвечает, все передам. Спустя пару дней звонок Боровского: "Где витамины?" "Как? - опешил я. - Яхимовичу коробку отдал". - "Ничего не привез". Позже выяснилось, что в поезде Эрик нарушил режим, вышел из-под контроля, - и коробка сгинула.

ВОСЕМЬ ЧАСОВ ПОД НАРКОЗОМ

Кольцо у вас интересное. С ним связана какая-то история?

Лет двадцать назад знакомый экстрасенс рассказал, что на мизинце есть точки, которые влияют на работу сердца. Посоветовал носить серебряное кольцо.

Почему именно серебряное?

Золото возбуждает организм, серебро - тормозит. Тем, у кого плохое зрение, не стоит носить золотые сережки. Лучше серебряные. Кстати, после чемпионата мира в Мексике в тот экстрасенс спросил меня: "Давали игрокам овсяную кашу?" - "Давал". - "На молоке?" - "Да" - "Зря. В период интенсивных нагрузок каша должна быть на воде. Это влияет на работоспособность". Черт его знает, может, что-то в этом есть.

С той поры кормите игроков овсянкой исключительно на воде?

Фифти-фифти. Иначе кушать не станут. С кашей еще случай связан. В Мексике давали игрокам на завтрак гречку. Немногие ее жаловали, хоть полезная штука. 13 июня в день рождения Дасаева его приехал поздравить Папен. Сборная Франции была с нами в одной группе и жила рядом. Команда еще завтракала. Папен подсел за стол к Ринату, и я предложил французу отведать гречневой каши с молоком. Папен недоверчиво покосился на тарелку, но отказываться не стал. Была жара, молоко холодное, - и гречка пошла у него на ура! Слопал все до крупинки! Потом показал два больших пальца: мол, супер. Наши игроки с открытыми ртами наблюдали за этой сценой. На следующий день гречку смели все - даже те, кто раньше к ней не прикасался. А Дасаев пообещал в лагерь французов отослать мешок крупы.

Вы и с другим знаменитым французом встречались, с Бельмондо?

Было дело. Сборная проводила турне по Европе. Последний матч играли в Париже. Блохин перед этим стал обладателем "Золотого мяча", многие из-за него пришли на стадион. За пару дней до игры Олег получил травму. Я рассказал об этом импресарио, тот ужаснулся: "Если Блохин не выйдет на поле, не заплачу вам премиальные!" Отправил его к тренерам. Лобановский отмахнулся: "Как доктор решит, так и будет". Ладно, думаю, попытаюсь поставить на ноги Олега.

Поставили?

Сказал: "Надо выйти. Хотя б ненадолго". Блоха согласился. Перехватил ему бинтом бедро. Договорились так: побегает минут пятнадцать, потом упадет, и его заменим. Какой там! Это же Блохин! Завелся - и весь тайм отбарабанил. Еще и на второй рвался: "У меня уже ничего не болит". А после матча в нашу раздевалку в шикарном бежевом пальто зашел Бельмондо. "Где Блохин?" - спрашивает. Его представили Олегу. Актер пожал ему руку и быстро откланялся.

У вас в актерской среде много приятелей?

Был знаком с Мироновым. Вместе с Боярским и Александром Ивановым он приезжал в сборную на чемпионат мира-86 в составе группы поддержки. Вскоре после этого встретил на крыльце театра Сатиры Ширвиндта с Мироновым. Ширвиндт усмехается: "Еще б вы не проиграли! Нашли кого брать - Миронова! Меня надо было..."

Год спустя отправился на машине с женой в Прибалтику. Притормозили у дороги, мимо пронеслась БМВ с таким же номером, как у меня - 77-40. Надо же, думаю. Остановились переночевать в Минске. И в гостинице столкнулся с Мироновым. Это он, оказывается, ехал. Рассказал, где будет жить в Риге, пригласил: "В бане попаримся..." А через неделю узнал, что Миронов умер в Риге прямо во время спектакля.

Жванецкий сказал: "Что такое - 60? Это испуг в ее глазах, все остальное - то же самое..." Что такое 76?

Понятия не имею. Не чувствую! При том, что год назад перенес коронарное шунтирование. Восемь часов был под наркозом. Оперировали в Москве в институте Бакулева. Все удивлялись, как отважился на это. Все-таки в возрасте немногие рискуют делать операцию на сердце. Но уже через два месяца я вернулся к работе в "Локомотиве". На здоровье не жалуюсь. По-прежнему сам вожу машину. Выпивать врачи разрешили. В футболе без этого сложно. Впрочем, нынче в "Локомотиве" совершенно непьющая бригада. А в свое время с Палычем могли после матча рюмку-другую пропустить.

Вы всегда с теплотой отзываетесь о Семине. Хоть сегодня в "Локомотиве" это не слишком приветствуется.

С Палычем связи не теряю. Когда лег на операцию, руководители "Локомотива" ко мне очень внимательно отнеслись. Звонил и Наумов, и вице-президент Киричек. А вот из тренеров позвонил только Семин.

«- Я родился в Минске, затем родители переехали в Москву. Мне повезло. После окончания 2-го Московского медицинского института год проработал участковым врачом-терапевтом, а после этого приказом Мосгорздравотдела был переведен в только что созданный врачебно-физкультурный диспансер в Лужниках.

Что здесь оказалось решающим - мое давнее пристрастие к футболу (кстати, всегда симпатизировал «Торпедо») или что-то другое, - не берусь судить. Но первые шаги в спортивной медицине я делал, фигурально выражаясь, на коньках, став врачом сборной страны по этому виду. На целых 12 лет. Помните? То были годы триумфа наших скороходов. Назову лишь некоторых наших «звезд», бывшими моими пациентами: Евгений Гришин, Виктор Косичкин, Лидия Скобликова, Инга Артамонова, Эдуард Матусевич, Антс Антсон, старший тренер Константин Кудрявцев…

Несколько раз «временно» помогал и футбольным сборным - первой, второй и олимпийской. Там оказывался лицом к лицу с кумирами болельщиков - Яшиным, Воронин, Метревели, с такими великолепными специалистами, как Вячеслав Соловьев, Гавриил Качалин, Николай Морозов. Последний незадолго до первенства мира 1966 года в Англии пригласил меня на постоянную работу в первую сборную. Но конькобежцы заупрямились, - не отпустили. С ними опять был на Олимпиаде-68 в Гренобле (до этого работал в Скво-Велли, Инсбруке, на нескольких чемпионатах Мира и Европы) и лишь три года спустя с легкой руки председателя Федерации футбола Валентина Гранаткина окончательно бросил якорь, как он любил говорить, в «царстве кожаного мяча».

Пригласил меня в первую сборную Качалин, а потом пришлось поработать и с другими известными тренерами - Пономаревым, Бесковым, Симоняном, Лобановским. Причем с Валерием Васильевичем у меня связан самый длительный период сотрудничества».

«Врач команды обязан помогать тренеру в оценке функционального состояния спортсмена, контролировать состояние здоровья, а не просто лечить травмы. Перед каждой игрой и даже тренировкой руководитель команды должен иметь экспресс-информацию, дающую объективную оценку самочувствия футболиста. Доктору, работающему в спортивной команде надо уметь отстаивать свои принципы, поскольку подчас сталкиваешься и с «эгоистическим» противодействием тренера: «Что вы мне говорите о двух неделях лечения, я в ваши годы за три дня вставал на ноги!..». Спортивный врач должен обладать характером и смелостью взять на себя ответственность не только за результат, а, в первую очередь, за здоровье спортсмена».

«Врач второй человек после, разумеется, главного тренера. Именно от его знаний и умения зависит результат труда целого коллектива единомышленников, называемого командой».

Савелий Евсеевич Мышалов.

Заслуженный врач РСФСР. Четверть века - врач сборной СССР по футболу. Четыре Олимпиады. Пять Чемпионатов Мира. Три первенства Европы.