Женщины-матадоры. Артамонт лидия

Мексика, 1940 год. Восемнадцатилетняя девушка в тёмной широкополой шляпе стоит одна под палящим солнцем. Ветер развевает складки её плаща, но она сохраняет полную неподвижность, ожидая, когда её противник сделает первый ход.

Его зовут Чикланеро, и он не сводит с неё глаз. В десять раз больше её, могучий Bos taurus ibericus появился на свет и был выращен ради этой минуты. Он роет копытом песок и тяжело дышит, поглощённый одним-единственным желанием: убить её. Она приглашает его на бой, который для него будет иметь только один исход. Судьба же девушки не столь очевидна.

Хладнокровие и ловкость юности - её главное оружие. Она смело взмахивает плащом высоко над головой, вызывая восторженный отклик толпы. Но на пике бравады удача изменяет ей: острые рога погружаются глубоко в её плоть, и она теряет сознание.

Она приходит в себя в лазарете арены: её готовят к срочной операции. Оттолкнув врачей, девушка бросается обратно на арену, где Чикланеро ещё втягивает ноздрями запах её крови. Чтобы убить быка, нужен лишь один точный удар. Измученная девушка-тореро вонзает клинок в цель, и когда она наконец падает без сил, в её тонких руках крепко зажаты два отрезанных уха побеждённого зверя.

Позднее Кончита Синтрон будет вспоминать об этом случае так: «На самом деле, я очень обрадовалась, потому что наконец узнала, что это такое – когда тебя поднимают на рога.»

От Франции до Латинской Америки, пешие и конные, в брюках и юбках, на протяжении сотен лет отважные женщины вступали на арену сражаться с быками – и ради этого им приходилось преодолевать препятствия посерьёзнее быков.

В Испании на протяжении веков были женщины-тореро. В 1700-х годах выступала Мария де Госин, бывшая монахиня, оставившая монастырь ради того, чтобы стать тореро. Примерно в это же время Николаса Эскамилья (не в её ли честь назвали либреттисты Бизе персонажа «Кармен»?), больше известная как Пахуэлера, Спичечница, приобрела известность как первая торера , женщина-тореро. Гойя подарил ей бессмертие, запечатлев на своём полотне «Мужество знаменитой Пахуэлеры на арене в Сарагосе» (1815 г.), а писатель и священник отец Мартин Сармьенто, современник Пахуэлеры, назвал её «позором благочестивого и милосердного женского пола».

Пахуэлера и другие тореры её времени могли выступать только с согласия местных властей. Только Жозеф Бонапарт, он же Иосиф I Испанский (1768-1844), в 1808 году первым дал своё королевское соизволение на участие женщин в корриде, тем самым открыв путь в XIX век нескольким десяткам женщин-тореро. Хотя многие мужчины считали женскую корриду комедией, она несла в себе ничуть не меньше опасностей, чем мужская, а то и больше: женщины должны были сражаться в угрожающе тесных платьях с оборками, и у них было меньше возможностей практиковать своё мастерство. Только Долорес Санчес, заслуженно прозванная Ла Фрагоса, Скандалистка, осмелилась шокировать публику, появившись на арене в традиционном костюме тореро, трахе де люсес .

Такая относительно свободная эпоха продлилась всего сотню лет. В 1908 и 1911 годах в Испании вышли эдикты, запрещающие женщинам принимать участие в корриде. Многочисленным испанским торерам пришлось оставить выступления или эмигрировать в более терпимую к женщинам Латинскую Америку. А торера Ла Реверте (Мария Саломея Родригес Трипиона) выбрала третий вариант: вообще отказалась от своей принадлежности к женскому полу. [Она успешно выступала и была весьма популярна; после того, как женщинам-тореро запретили выступления, Мария стала утверждать, что на самом деле она не женщина, а мужчина, Августин Родригес. Самое смешное, что это утверждение приняли.]

В 1934 году Хуанита Крус, первая полноправная женщина-матадор, подала петицию правительству новообразованной Испанской Республики, чтобы женщинам разрешили выступать, и добилась успеха. Хуанита выходила на арену до 1936 года, пока не началась гражданская война в Испании. После войны Хуанита эмигрировала в Мексику, так как Франсиско Франко вновь закрыл двери перед торерами.

Хуанита Крус

На протяжении почти всего XX века основной ареной схваток женщин с быками была Латинская Америка. Женщины-тореро приезжали туда из Германии, Соединённых Штатов, Венгрии и даже Китая. Каждая страна рождала своих звёзд, но суперзвездой всей Латинской Америки стала, без сомнения, Кончита Синтрон, уроженка Перу. Современница Хуаниты Крус, Кончита бросила вызов Франко и всей Испании, когда во время своего выступления в Хаэне в 1949 году сошла с лошади и сражалась с быком пешей.

Кончита Синтрон, Золотая Богиня, приветствует публику

Биться с быком пешком или на коне – в этом было основное отличие женщин-тореро XX века. Рехонео , конный бой, является старейшей формой корриды, и он, в отличие от пешей корриды, которую в Испании женщинам несколько раз запрещали, был более открыт для женщин. Именно поэтому рехонеадора Синтрон имела право выступать в Испании в те годы, когда матадоре Крус это было недоступно. Видимо, кое-кто из власть имущих не мог переварить идею женщины, стоящей нос к носу с быком. (Синтрон попала под арест, когда во время корриды в Хаэне нарушила запрет, сойдя с коня.) С другой стороны, неагрессивная женщина верхом на лошади по-испански именуется амазонкой и вызывает восхищение как идеальный образ женственности.

Действительно, несмотря на то, что рехонео ничуть не менее опасен, чем обычная коррида, рехонеадора имеет преимущество в росте, которого нет у матадоры, а небольшой рост часто называют недостатком женщин-тореро. Другая проблема – сила рук: держать на вытянутой руке меч под мулетой [красная ткань на палке, которой тореро дразнит быка] трудно, рука быстро устаёт и начинает дрожать. Но коррида всё же не тот спорт, где требуется мышечная масса. Гибкая матадора сумеет ускользнуть от быка ничуть не хуже, чем матадор.

Все эти аргументы Анхела Эрнандес, испанская новильера [новильеро – начинающий тореро, выступающий против молодых быков], представила верховному суду Испании во время своей трёхлетней тяжбы с ними. Результатом судебного процесса стала отмена в 1974 году запрета на выступления женщин-матадоров и создание легального прецедента, позволявшего испанским женщинам выбирать себе любую карьеру по своему вкусу. Двери открылись вновь.

Сегодня женщины-тореро пользуются теми же правами на арене, что и мужчины, но путь к карьере матадоры по-прежнему вымощен шовинизмом. Кристине Санчес как-то раз пришлось биться со всеми быками на арене в одиночку, потому что мужчины не желали сражаться на одном поле с ней. А усилия Анхелы Эрнандес получили одобрение лишь от некоторых тореро, остальные же отказывались выступать с ней вместе.

Кристина Санчес, известная испанская матадора

Первая ступень в карьере матадоры – практика в качестве бесерристы , которая сражается с годовалыми бычками, бесеррос . Успех на этой ступени ведёт к позиции новильеры , где противниками становятся новильос , двух- и трёхлетние быки. Следующая цель – ключевая церемония под названием альтернатива , когда полноправный матадор даёт новильере возможность сразиться с одним из его быков в назначенном на этот день сражении. Этот матадор будет считаться падрино новильеры, её крёстным. Пока что был только один случай, когда женщина-матадор дала другой девушке возможность получить статус матадоры в своей альтернативе: в 1997 году в испанском городе Касерес Кристина Санчес стала мадриной (крёстной) для Марии Пас Вега, молодой тореры, которая выступает и по сей день. Вега стала первой женщиной, принявшей альтернативу в Испании, и первой женщиной, которую посвятила в матадоры другая женщина.

Хотя коррида пользуется популярностью во Франции, Португалии и Латинской Америке, Меккой этого вида спорта остаётся Испания. Мадридская Лас-Вентас – наиболее престижная арена, и пока что ни одна женщина не принимала там альтернативу. Большинство женщин-тореро принимают альтернативу в Мехико; Кристина Санчес стала первой, кто сделал это в Европе, 25 мая 1996 года в Ниме, Франция.

В последние годы женщины-тореадоры стали более сплочённы. В 2003 году на арену в Мехико вышли одновременно три женщины: мексиканские новильеры Хильда Тенорио и Марбелла Ромеро и их испанская коллега Ракель Санчес. В 1991 году альтернативу французской рохеадоры Марии Сара почтила своим присутствием Кончита Синтрон. В 2005 году Мария Пас Вега выступала в качестве матадоры на почётной арене Лас-Вентас, подтверждая свой статус, данный ей Кристиной Санчес в 1997 году.

Хотя коррида остаётся по большей части мужским занятием, женщин-тореадоров становится всё больше, и они приобретают популярность. Вышедший в 2002 году на экраны и имевший международный успех фильм «Hable con ella» («Поговори с ней») знаменитого Педро Альмодовара рассказывает историю красивой и сильной женщины-матадора, которую бык поднял на рога во время особенно смелого хода, известного под названием larga cambiada a porta gayola , когда матадор, раскинув руки, становится на одно колено перед воротами, откуда выпускают быка, прямо перед тем, как их открывают. Прототипом героини могла бы стать любая из отважных женщин, выступающих в наши дни на аренах.

Женщины-тореадоры побороли законы, запрещавшие им выступать, стеснявшую их одежду и мужчин, отказывавшихся делить с ними поле. И ныне они продолжают выходить на арену, завораживая зрителей и побеждая быков с искусством и элегантностью.

Источник - сайт Women Of Action,

Сражаться с быком женщинам запрещали только в 20 веке – пришедшие к власти в 30-х годах испанские фашисты запретили выход женщин на арену, и этот запрет действовал вплоть до 1974 года…

В католической Испании женщины выходили на арену даже двести лет назад. Знаменитая женщина-матадор конца 18 столетия Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида. А коррида 27 января 1839 года вошла в историю как чисто женская тавромахия: все участники – и пикадоры, и бандерильеро, и матадор – были молодыми женщинами…

Летом 2006 года фотограф Джина ЛеВей (Gina LeVay) отправилась в Мадрид, чтобы начать работу над своим фотопроектом, рассказывающем о женщинах, связанных с корридой, или, как их называют в латиноамериканских странах, «лас торерас». Джина решила рассказать правду о них, показав жестокость и чувственность, драму и гармонию, которые заложены в танец смерти.

1. Несмотря на то, что в 1974 году женщинам снова разрешили становиться матадорами данный вид спорта не стал традиционным… Возможно потому, что коррида требует полной самоотдачи…

2. Начинают сражаться пешие тореадоры в восемнадцать — двадцать лет, а учатся с десяти.

3. К сорока годам уже выходят на пенсию, а звездных сезонов в их жизни бывает не больше семи. Конец карьере чаще всего кладет не возраст, а элементарный страх. Выбирается бизнес по спокойнее.

4. Гонорар знаменитого матадора на крупной арене — сто тысяч долларов за одно сражение.

5. Карьера конного тореадора начинается позже — сначала надо стать дрессировщиком, потом подготовить своих лошадей. Мужчины-всадники уходят из большой корриды в шестьдесят, женщины — в сорок лет.

6. Cамое главное в этом виде спорта– высокая травматичность…За свою карьеру матадор получает в среднем двадцать ранений рогом.

7. Коррида – опасный спорт, и не всегда победителем здесь выходит человек.

8. Согласно испанской статистике, чаще всего гибнут и получают разнообразные увечья новильеро – молодые тореро, сражающиеся с неопытными бычками-трехлетками.

9. Вторыми в этом списке идут бандерильеро, за ними – пикадоры, и только на четвертом месте по количеству трагедий – матадоры.

10. С 1747 года, когда началась письменная история корриды, погибло более семисот тореро.

11. Во всем мире не больше десятка женщин-матадоров. Единственная русская из них – Лидия Артамонова . Она занимается конной португальской корридой, в которой, в отличие от испанской, быка не убивают, а связывают и уводят.

12. Звезда арены прошлого века Мартина Гарсиа была посвящена в матадоры в 1948 году. А легендарная Кончита Синтрон, подруга Хэминнуэя, не смогла пройти этот обряд: взлет ее карьеры пришелся на тридцатые — сороковые годы, когда франкистский режим вообще запретил женщинам сражаться.

13. Кончита была из богатой аристократической семьи, и для нее сделали исключение – разрешили быть конным тореадором. Но она все же сходила с лошади и добивала быка в пешем бою – роль матадора была для нее предпочтительней. Никакого официального статуса у нее не было, но ее называли в числе “пяти всадников апофеоза” – лучших конных тореадоров страны.

14. Искусство корриды имеет очень древние корни. Оно зародилось в недрах культа Минотавра, который античные историки считали наследием таинственной Атлантиды. Для язычников бык был жертвой, для первых христиан он олицетворял дьявольское начало, затем эти символы слились. Благодаря синтезу традиций в корриде навсегда сохранилось что-то от рыцарского Средневековья и от языческого обряда.

15. В Португалии коррида издавна считалась привилегией дворян, на ней они оттачивали мастерство, необходимое для войны и для дуэли. И вот в XVII веке во время поединка с быком погибает племянник португальского короля, причем происходит это в момент нанесения быку завершающего удара. Погибли оба – и человек, и животное. После этого убийство быков было запрещено: вступил в силу знаменитый меморандум Кампильо. С тех пор португальская коррида имеет репутацию гуманной и почти бескровной. Это разрушает еще один миф – о том, что в корриде все дело заключается в элементарном (хотя и опасном для матадора) убийстве быка.

16. Но популярность коррида приобрела именно в Испании. При этом аристократический шарм понемногу тускнел и превращался в обыкновенный азарт, характерный для ипподрома или боксерского ринга. Возбудителями такого ажиотажа служили кровь и смерть на арене. Но, как говорится, грубыми средствами не достичь блаженства. Испанским матадорам трудно приобщиться к «чистому» искусству.

17. В целом коррида – это чудом сохранившийся осколок той эпохи рыцарства. Правила конной португальской корриды до сих пор строятся на основе рыцарского кодекса чести. Поэтому бык, хоть и незнаком с кодексом, пользуется всеми привилегиями рыцаря, вступившего в поединок с другим рыцарем.

18. Коррида — не только театр, но и разновидность шоу-бизнеса. Однако эта сторона дела не афишируется, суммы гонораров участникам корриды не разглашаются, деньги часто передаются наличными, «под столом»

20. Коррида — смесь охоты и балета, дуэльного поединка и античного театра, исполненная, по словам Гарсиа Лорки, божественной геометрии. По азарту она сравнима с тотализатором, по эстетике — с поэзией трубадуров, по накалу страстей и церемониальности — с рыцарским турниром.

Николай СУХОМЛИН, Москва-Харьков

Миниатюрная молодая женщина – каштановые локоны по плечам, очаровательная улыбка, огромные выразительные глаза. И… 300 убитых быков.

– Как убивают быка? – спрашиваю первым делом.

Чуть заметное движение маленькой руки:

– Классически – длинным испанским кинжалом, между лопаткой и холкой, в непосредственной близости от позвоночника. Но убить красиво и быстро – довольно трудно: и бык, и лошадь все время в движении, и, конечно, сила нужна… (ослепительная улыбка). Я специально четыре года качалась, чтобы приобрести необходимую силу удара.

Так начался наш долгий разговор: о корриде, смерти, судьбе и предназначении, одиночестве и любви…

Начало

Детство ее прошло в Швейцарии, юность – во Франции. С четырех лет девочка бредила лошадьми, а родители не препятствовали ее увлечению. В подростковом возрасте она уже была великолепной наездницей, а в 19 лет играла в регби на лошади за второй национальный дивизион Франции. Тогда и увидела первую в своей жизни корриду. Почти хореографическое искусство лошади завораживало, а мастерство наездника пробуждало азарт: «А смогу ли я?». И потом риск, жажда признания, восторг трибун… Словом, она решительно пресекает все возражения родителей и отправляется на пять лет в Португалию – обучаться искусству конной корриды у двух знаменитых маэстро.

Великое дело, эксцентричная молодая француженка решила учиться корриде! (Лида, чья фамилия звучала по-французски как «Артомонт», своими чертами вполне сходила за уроженку юга Франции, а афишировать свое происхождение как-то не приходило в голову). Мол, много званых, да мало избранных – ее учили, но поначалу не воспринимали всерьез. А юная торера демонстрировала чудеса бесстрашия: «В первый год у меня был рекорд падения на аренах. Было опасное проникающее ранение рогом – глубиной в 12 сантиметров. Тогда по неопытности я творила такое… Сейчас думаю, Бог меня хранил».

Говорят, талант тореро – это врожденный дар, особая интуиция, предвосхищение реакции быка. С «чувством быка» надо родиться, а там уже его не отнять, будь ты хоть сто раз женщина.

«Не надо тягаться с мужчинами!» – постоянно неслось ей вслед. Упрямая, бесстрашная, она применяла ортодоксально мужской способ поединка – фронтальный, глаза в глаза с быком. И отказалась от единственного преимущества женщины-тореры – возможности самой выбирать быка для сражения (мужчинам он достается по жребию).

В среде тореадоров традиционно существует соперничество, а когда трибуны рукоплещут женщине – это вдвойне обидно. Поэтому первые годы ее преследовали скандалы: «Я без конца меняла агентов, расставалась с импресарио, которые пытались навязывать неинтересные контракты. Даже команду пришлось пару раз сменить – многоопытные ассистенты пытались навязать мне свой стиль, давали бесконечные советы. До тех пор, пока я не поняла, что в корриде демократия немыслима».

И пошло-поехало: арены Франции, Испании, Португалии… Сорок коррид в год, по два быка на каждой – по восемьдесят за сезон. «Ни один профессионал не получает удовольствия от убийства или от вида крови – это глубокое заблуждение. Для того, чтобы убить хорошо – быстро, профессионально, технически безупречно – требуются абсолютное хладнокровие и сосредоточенность.

А я вообще предпочитаю португальскую бескровную корриду. Между прочим, она сопряжена с гораздо большим риском для человека и требует не менее изощренной техники… Но если есть контракт на испанскую корриду, если заказано убийство – бык должен быть убит. Это необходимо для успешной карьеры».

Карьера

«Конечно, женщин в корриде редко воспринимают всерьез. Если хочешь чего-то достичь в мужской сфере, будучи женщиной, приходится приложить в два раза больше усилий. Очень трудно подчинить себе команду – мужчина не любит подчиняться, даже если он ассистент и ему это положено, и тот факт, что маэстро – женщина, его очень угнетает. А в корриде беспрекословное подчинение воле и интуиции маэстро – это залог успеха. И в конце концов вопрос жизни и смерти.

Формально женщинам никогда не запрещалось выходить на арену, но мало кому удавалось достичь признания и высокой степени мастерства: сейчас, может, и наберется в мире три или четыре тореры, реально что-то собой представляющие. Действительно, женщины плохо убивают – уж таков нормальный женский менталитет. Женщина или вообще не может убить, или затягивает убийство, слишком долго мучая животное понапрасну.

Иногда не хватает элементарной физической силы, но чаще всего дело не в этом – ведь самое главное вот здесь, в голове. Концентрация и громадная сила желания убить придают удару необходимую, в буквальном смысле смертельную мощь. Иногда нанести удар, вернее, усилить его, помогает лошадь – есть и у меня парочка лошадей-убийц…»

Любовь

«Но чаще всего карьера тореры оказывается погубленной из-за любви. Один маломальский серьезный роман – и женщина оказывается перед выбором: сидеть дома и рожать детей или выступать на арене. Думаю, развод был оптимальным выходом для меня: коррида – это страсть, которой предаешься без остатка. Иметь нормальную, что называется, «классическую семью» при этом немыслимо. И именно поэтому я сейчас не замужем.

И потом, мужчины… Как правило, ни один из них не в состоянии долго переносить, когда женщина так увлечена чем-то кроме него. Начинается шантаж, ревность, подозрения. У меня тоже было несколько романов, и один даже очень серьезный – дело дошло до помолвки и чуть было не закончилось свадьбой. Он был из моего круга – правда, менее удачливый тореадор, из очень известной семьи заводчиков боевых быков, у нас были общие интересы и взгляды на жизнь. И когда мы познакомились, он прекрасно знал, чем я занимаюсь. Что не крестиком вышиваю.

Тем не менее, со временем начались бесконечные претензии, ревность – ведь я всегда в окружении мужчин, из мужчин состоит моя квадрилья, а это люди, с которыми просто необходимо быть в очень тесном эмоциональном, психологическом контакте. К тому же, у каждого тореро есть свой клуб почитателей, поклонников. Это люди, которые оказывают поддержку, с которыми проводишь время, празднуешь удачную корриду. Мужчина неизбежно начинает ревновать.

На сегодняшний день лошади, коррида – это моя жизнь, и, видимо, не родился еще такой мужчина, который мог бы смириться или разделить со мной эту страсть».

Жизнь и смерть

«Боюсь ли я смерти? Да, приручить смерть, заглянуть ей в глаза – существует множество разных таких эффектных фраз… Конечно, в определенном смысле начинаешь относиться к возможной смерти спокойнее. В обыденной жизни, например, я очень аккуратно вожу машину – может, немного острее чувствую, чем неоправданный риск может грозить окружающим. Или тем, кто находится со мной в этой машине. А вообще, я человек верующий – у меня есть глубокое убеждение, что жизнь – это ряд испытаний, которые суждено человеку пройти. И смерть его настигнет в свой срок, не раньше и не позже.

Убийство на арене – это момент истины: ты приближаешься к быку вплотную и наступает миг, когда либо ты, либо тебя. Да, я убила на арене где-то около трех сотен быков, точно не знаю сколько – иногда были и тренировочные бои, а иногда быка можно и помиловать. Но это редкость и большая ответственность – это должен быть особенный бык, он становится эталоном производителем для следующих поколений боевых быков».

Материнство

«Я вышла замуж в 18 лет. А когда мне было 19, уже родилась моя дочь. Конечно, по большей части ее воспитанием занималась моя мама, а у меня просто не хватало на это времени. Сейчас Франсуаз 14, и у нас прекрасные отношения: она прошла со мной настоящую школу верховой езды, выездки и все остальное. Но все же не могу сказать, что я уделяю ей много времени.

Впрочем, я и не верю, что женщина, поглощенная своим делом, будь то театр или бизнес, может быть образцово-показательной матерью.
Хотя картинку при этом можно нарисовать самую идиллическую, но это не будет правдой. Как ни крути, это просто выбор – или/или. Главное – точно знать, чего ты хочешь, тогда не будет сожалений или сомнений в правильности сделанного выбора. А я хотела быть на арене. И если бы моя дочь захотела стать торерой, я не стала бы ей препятствовать.

Она у меня на охоту ездила с пяти лет, разбирается во всех тонкостях корриды, даже критикует, но профессионалом она, видимо, не станет – характер не тот. Нет, на арене я бы за нее не боялась. Видите ли, я вообще придерживаюсь убеждения, что жить – очень опасно. И дорого. Риск существует везде.

Другое мое глубокое убеждение: никакому призванию нельзя препятствовать из родительского эгоизма. Вероятно, мне больше подошел бы сын, в нем я бы целенаправленно воспитывала тореро. Ведь, знаете, тореадоры – профессия, передающаяся по наследству… Но у меня родилась дочь – и это прекрасно!»

«Так хочет Бог» – эта фраза на старофранцузском языке вышита золотом на ее тореадорском камзоле.

Лидия Артамонова сидела верхом на красавце-коне серой масти и в чем-то ласково его убеждала. Рядом стоял ее муж и ворчал: «Ну что ты с этим лентяем цацкаешься, строже с ним надо!» «Он, наверное, плохо себя чувствует», - заступалась за животное Лидия. «Здоров он, здоров, как бык!» Сравнение вряд ли могло бы претендовать на оригинальность, если не принимать во внимание тот факт, что оказалось, что называется, к месту. Потому что Лидия - единственнаяв России… женщина-тореадор. Мы беседуем с леди-тореро в баре конного клуба, который находится в поселке Завидово, где сейчас живет Лидия. Одна из стен клуба наполовину стеклянная, и сквозь нее видно, как на манеже тренируются лошади.
Лидия корректно отвечает на мои вопросы, но заметно: то, что происходит за стеной, интересует ее намного больше.
Хорошее отношение к лошадям
- Лидия, расскажите, как вы умудрились приобрести столь экзотическую для нашей страны профессию.
- Мои родители были сотрудниками Внешторга, и я почти всю свою сознательную жизнь провела за границей. Сначала в Швейцарии, потом на юге Франции. Там я впервые увидела корриду. Коррида это логичное продолжение моего увлечения конным спортом. Я некоторое время занималась конным регби, но когда узнала о корриде, поняла, что непременно стану тореадором. Быть тореадором на юге Франции очень престижно. Детей начинают водить на корриду с 3-4 лет. Родители счастливы отдать своих сыновей в школы тореадоров, несмотря на то, что существует серьезный риск погибнуть или покалечиться во время выступления. Потому что тореадор в сознании южан - это настоящий мужчина, сильный, бесстрашный. Возможно, кстати, и поэтому на юге Европы мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией намного меньше, чем в северных странах.

- А женщина-тореро - настоящая женщина?
- Об этом лучше спросить у мужчин.

- Как вам родные пенаты?
- Честно говоря, родина меня не особенно радует. В России нет культуры отношения к лошади. В лошади надо уважать личность. А здесь их бьют… кастрируют. Недавно в конном клубе, где я занимаюсь, больную лошадь не стали усыплять, а зарезали как какую-нибудь корову. Это ужасно! Лошадей начинают заезжать, когда им всего полтора года, в таком возрасте они еще дети. При таком обращении они быстро старятся, после чего бедных животных бросают на произвол судьбы. Можно строить прекрасные манежи, закупать элитные породы, но пока нет культуры отношения к животному, конный спорт в России будет в полном ауте.

- Почему вы не возвращаетесь во Францию?
- Сейчас все тореадоры, с которыми я была на равных, ушли далеко вперед. К тому же у меня здесь наконец-то сложилась личная жизнь.

- Карьера тореадора и женское счастье несовместимы?
- До того как приехать в Россию, я занималась исключительно своей карьерой. В восемнадцать лет вышла замуж, но очень быстро развелась. Не верю, что можно быть успешной и в профессиональной, и в личной сфере. Тореро по своей природе - одиночка, полностью сконцентрированный на своей профессии. Меня с детства кроме лошадей мало что интересовало. Я абсолютно не публичный человек. За всю жизнь была на дискотеке два или три раза и в кино столько же. Неудивительно, что я сумела создать нормальную семью, когда больше не смогла выступать на арене. Александр мой гражданский муж, так же как и я, помешан на лошадях, он чемпион Европы по конному троеборью. Сейчас мы с ним вместе пишем книгу о латинской школе верховой езды.

- А домом кто занимается?
- С удовольствием занимаюсь домом, особенно люблю готовить. У меня южное воспитание: я с детства впитала, что женщина должна уметь вести хозяйство.

Встреча с быком - встреча с судьбой
- Скучаете по арене?
- Для меня в корриде самое важное - лошади. Тореадор ценит жизнь лошади больше, чем свою. А лошади - это моя страсть с раннего детства. Мама рассказывает, что когда я, двухлетняя, в Швейцарии впервые увидела лошадь, то пришла в неописуемый восторг. Впервые я проехала верхом в пять лет.
Так получилось, что я не слишком люблю воспитывать детей. Лошади для меня как дети. Сейчас у меня десять лошадей редкой иберийской породы. В клубе, где мы находимся, я занимаюсь их тренировкой. Сердце разрывается, когда кого-то из моих любимцев приходится продавать!

- Вы сказали очень смелую для женщины фразу: «Я не слишком люблю воспитывать детей».
- Франсуазу, мою дочь, воспитали мама и брат, я была полностью поглощена своей работой. Я пыталась разделить с ней свое увлечение. Франсуаза хорошо держится в седле, у нее есть способности, но вот желания нет. Сейчас она учится в МГУ на философском факультете.

- Вы обожаете лошадей. А быков вам не жалко?
- Бык чуть ли не единственное животное, не способное любить ни людей, ни себе подобных. Это удивительное существо, которому, чтобы жить, необходимо периодически уничтожать хоть кого-нибудь: человека, лошадь, собаку. Быки убивают даже своих коров. При этом бык абсолютно бесстрашен, он может атаковать и поезд, и самолет.

- И абсолютно глуп, наверное?
- Очень умен и непредсказуем. Никогда точно не знаешь, как бык поведет себя на арене. У быка настолько хорошо развит интеллект, что уже после первого боя он запоминает технику поединка и становится непобедимым соперником. Поэтому бык сражается только один раз. Для меня участие в корриде - это в чем-то религиозное служение. Бык в корриде символизирует дьявольское начало, зло. А всадник на белом коне - добро, которое побеждает. Католическая церковь одобряет корриду. На территории многих арен размещаются церкви и часовни. Тореадоры, как правило, очень верующие люди, фаталисты. Потому что каждая встреча с быком - это встреча с судьбой.

Плясуны гибнут первыми
- Какая коррида вам больше по нраву: испанская, когда быка убивают, или португальская, во время которой животное остается жить?
- Португальская. Потому что это более эстетичное зрелище. Особенно эффектно выглядит, когда в завершение поединка быка останавливают невооруженные люди, так называемые бычьи плясуны - форкадосы, - они прыгают на голову быка. Это самая опасная профессия в корриде, «бычьи плясуны» гибнут каждый год. Я тоже была форкадос, меня взяли, потому что мужчины не могли протиснуться между бычьих рогов. Португальская коррида сложнее испанской по технике исполнения. Ведь бык имеет право убивать, а человек нет. В то же время этот вид корриды более благороден. Хотя в принципе вся коррида основана на рыцарском кодексе чести.

- В чем именно он заключается?
- Нельзя наносить удары в спину. Если один тореадор попал в беду, ему угрожает опасность, другие должны прийти ему на выручку, несмотря на то, что среди тореро серьезная конкуренция, здесь каждый сам за себя.

- Кто рискует больше: конный воин (тореадор) или пеший (матадор)?
- Тореро рискует больше, потому что большинство из нас погибает не от рога быка, а от черепно-мозговых травм при падении с лошади. Одна из самых страшных ситуаций - когда всадник падает с лошади, а бык начинает его топтать.

Наверное, верность традициям не единственная причина, которая побуждает посвятить свою жизнь такому опасному виду искусства?
- Тореадоры, особенно знаменитые, - баснословно богатые люди. Коррида очень выгодный бизнес. Правда, для того чтобы выучиться на тореадора, нужны немалые средства. У тореадора, который регулярно выступает, должно быть не менее 20 лошадей. Лошади быстро выходят из строя. Не погибают, кстати: лошадь рискует намного меньше, чем всадник, а психологически ломаются. Когда она танцует перед рогом быка, то тем самым демонстрирует высшее подчинение человеку. Кстати, коррида - верное средство селекции: лошади в корриде самые смелые и умные, быки - самые свирепые. Это древние, элитные породы. Про них говорят: «И эти лошади и эти быки из Атлантиды».

- Тореро, наверное, тоже люди незаурядные?
- Конечно, не всякий человек сможет стать тореадором. Нужно быть психически устойчивым, обладать исключительной реакцией. Жизнь тореадора - это постоянный стресс, риск.

Женщина-тореадор, надо думать, должна обладать повышенной по сравнению с «сестрами по полу» агрессивностью?
- Успех зависит не от степени агрессивности, а, скорее, от интеллектуальных способностей тореро.

- У вас были серьезные поражения?
- Каждый тореро рано или поздно проходит через особое испытание: первое крещение кровью. Мне однажды бык протаранил рогом ногу. А серьезных поражений, пожалуй, не было. Раз я жива.

Единоборство женщины с быком

Сражаться с быком женщинам запрещали только в XX веке. В католической Испании женщины выходили на арену даже двести лет назад. Знаменитая матадорша конца XVIII столетия Пахуэлера сражалась на аренах Мадрида. А коррида 27 января 1839 года вошла в историю как чисто женская тавромахия: все участники - пикадоры, бандерильеро и матадор - были молодыми женщинами.

Звезда арены прошлого века Мартина Гарсиа была посвящена в матадоры в 1948 году. А легендарная Кончита Синтрон, подруга Хэминнуэя, не смогла пройти этот обряд: взлет ее карьеры пришелся на тридцатые - сороковые годы, когда франкистский режим вообще запретил женщинам сражаться. Кончита была из богатой аристократической семьи, и для нее сделали исключение - разрешили быть конным тореадором. Но она все же сходила с лошади и добивала быка в пешем бою - роль матадора была для нее предпочтительней. Никакого официального статуса у нее не было, но ее называли в числе "пяти всадников апофеоза" - лучших конных тореадоров страны. Когда в 1974 году женщинам снова разрешили становиться матадорами, Кончита Синтрон уже не выступала. Сейчас она живет в Португалии, ей за восемьдесят, и она по-прежнему популярна.

За свою карьеру матадор получает в среднем двадцать ранений рогом. Начинают сражаться пешие тореадоры в восемнадцать - двадцать лет, а учатся с десяти. К сорока годам уже выходят на пенсию, а звездных сезонов в их жизни бывает не больше семи. Гонорар знаменитого матадора на крупной арене - сто тысяч долларов за одно сражение.

Карьера конного тореадора начинается позже - сначала надо стать дрессировщиком, потом подготовить своих лошадей. Мужчины-всадники уходят из большой корриды в шестьдесят, женщины - в сорок лет.

Небольшая поправка:
никто не запрещал женщинам становиться матадорами(такой запрет был наложен Франко, но режима Франко уже нет 30 лет),просто мало кто из испанок хотел бы этому учиться.
кстати "Поговори с ней" Альмодовара, как раз о такой женщине(фильм снят по реальным фактам)

Лидия Артамонова: “В корриде те же правила, которые применялись в дуэли”

В начале сентября московские любители захватывающих зрелищ должны были увидеть выступление необычного матадора - женщины, да еще русской. Лидия Артамонова - знаток и поклонник португальской конной корриды, где быка не убивают. (Но в последний момент коррида была запрещена)

В начале осени в Москву придет коррида. Впервые по нашим мостовым, вздымая пыль, проскачут тавромахические всадники (тавромахия - наука о бое быков, их выращивании, выездке лошадей и тренировке тореро). Пресытившимся кинофорумами москвичам уготовано экзотическое зрелище: они смогут увидеть выступления на арене бесстрашной всадницы, дочери Ареса и Гармонии, как сказали бы древние, Лидии Артамоновой (Артамонт). Это в Испании и Португалии женщина-матадор (по-испански "матадора") привычное явление. Российская же публика и мужчин-матадоров видит лишь по телевизору.

Лидия Артамонова - профессиональный матадор и личность преинтересная, как будто заброшенная в наш век из глубин европейской истории. Она родилась в Москве, здесь же окончила школу и романо-германское отделение филфака МГУ. Выйдя замуж за француза, уехала в Париж, училась на социо-экономическом факультете Парижского католического университета. С детства увлекалась лошадьми, выездкой, затем португальской конной корридой. Защитила магистерскую работу на тему "Социальный фактор в корриде. Конфликт между пешей и конной корридой".

Первая попытка Лидии два года назад организовать русскую корриду закончилась печально. К ней обратились люди, обещавшие устроить в России 15 выступлений, вызвали ее в Москву на подписание договора. Потом выяснилось, что это были обыкновенные бандиты, но они прикрывались фиктивными документами из мэрии. "Я отобрала скот и приехала сюда, не зная особенностей российского бизнеса. В контракте у меня стояла неустойка в 300 тыс. долларов, и поэтому я была спокойна. Но мне объяснили, что стоит подумать о себе и о близких, а не о контракте. Меня это шокировало: быки были зарезервированы, мои французские партнеры потеряли какое-то количество денег". Прекрати она тогда поиски, и о корриде в России долго бы еще не вспомнили. Идею нужно было реабилитировать, и в конце концов надежные партнеры были найдены. 8 сентября неподалеку от спорткомплекса "Олимпийский" москвичи увидят бой быков.

Учитывая психологию российского зрителя, Лидия отвергла испанский и выбрала для показа португальский и провансальский варианты корриды. Они в отличие от испанского обходятся без убийства животного. В провансальском не применяется даже бандерилья (гарпун для уколов) - быка просто вытесняют из зоны его "влияния". "Испанский вариант конной корриды близок к шоу: убить быка, поставить лошадь на дыбы и на колени, - говорит Лидия. - Набор дешевых и лишь на первый взгляд сложных трюков. Здесь мало риска и настоящего искусства. Настоящая конная коррида, в которой действительно требуется высокое искусство наездника, - португальская, но немногие это понимают. Здесь нужна искушенная публика".

Сейчас проект находится в завершающей стадии: уже закуплен скот, построена арена, с артистами заключены контракты. "Поскольку быки взрослые, 4-5-летние, это довольно опасный вариант корриды, - рассказывает Лидия. - Но я все рассчитала, чтобы оградить публику от неприятностей. Арена помещается на трех трейлерах и весит 33 тонны. На такую можно мамонта выпустить. Кроме того, из Португалии приедет лучшая группа фаркадос - пеших усмирителей быков".

На вопрос, может ли в России коррида стать массовым увлечением, Лидия уверенно отвечает: "Может. Коррида - это неповторимое удовольствие. Главное зрелище - это работа лошадей. А тех, кого интересует кровь, бывает не более 15 процентов. Выбирая португальский вариант, мы на них и не рассчитывали".

По словам Лидии, коррида - это еще и путь к возрождению знаменитой латинской школы наездничества. В эпоху мировых войн она была почти повсеместно изжита германской школой упрощенной верховой езды, удобной в военных условиях и необходимой для армейских нужд. Теперь великая латинская традиция через Португалию возвращается и вторично завоевывает Европу. Выступления ее последователей поражают: легкие, как тополиный пух, наездники кажутся танцующими вместе с лошадью в воздухе. Подобные пируэты Лидия демонстрирует на манеже каждое утро.

Общаясь с Лидией, начинаешь понимать, что современный человек находится в абсолютном заблуждении по поводу боя быков. Он, к примеру, свято уверен, что искусство корриды имеет испанское происхождение. Ничего удивительного: даже гордость Испании XX века, философ и писатель Хосе Ортега-и-Гассет, говорил, что у его соотечественников два главных развлечения - коррида и театр. Но возникла коррида все-таки в Португалии, там же сложился и кодекс правил.

Искусство корриды имеет очень древние корни. Оно зародилось в недрах культа Минотавра, который античные историки считали наследием таинственной Атлантиды. Для язычников бык был жертвой, для первых христиан он олицетворял дьявольское начало, затем эти символы слились. Благодаря синтезу традиций в корриде навсегда сохранилось что-то от рыцарского Средневековья и от языческого обряда.

В Португалии коррида издавна считалась привилегией дворян, на ней они оттачивали мастерство, необходимое для войны и для дуэли. И вот в XVII веке во время поединка с быком погибает племянник португальского короля, причем происходит это в момент нанесения быку завершающего удара. Погибли оба - и человек, и животное. После этого убийство быков было запрещено: вступил в силу знаменитый меморандум Кампильо. С тех пор португальская коррида имеет репутацию гуманной и почти бескровной. Это разрушает еще один миф - о том, что в корриде все дело заключается в элементарном (хотя и опасном для матадора) убийстве быка.

Но популярность коррида приобрела именно в Испании. При этом аристократический шарм понемногу тускнел и превращался в обыкновенный азарт, характерный для ипподрома или боксерского ринга. Возбудителями такого ажиотажа служили кровь и смерть на арене. Но, как говорится, грубыми средствами не достичь блаженства. Испанским матадорам трудно приобщиться к "чистому" искусству.

В целом коррида - это чудом сохранившийся осколок той эпохи рыцарства. Правила конной португальской корриды до сих пор строятся на основе рыцарского кодекса чести. Поэтому бык, хоть и незнаком с кодексом, пользуется всеми привилегиями рыцаря, вступившего в поединок с другим рыцарем.

Лидия рассказывает: "Это те же правила, которые применялись в дуэли. Запрещается наносить удар в спину. Нападающий обязан предупредить об атаке. Начиная атаку, быка "зовут": делают жест, означающий, что атака началась, показывают ее траекторию. Еще одно правило: человек в любых условиях, как бы ни складывался поединок, должен защищать прежде всего жизнь лошади, а потом уже свою собственную".

Матадор должен быть справедлив и обладать безупречной репутацией. А что же сам сеньор бык? О, его светлость имеет все данные для того, чтобы стать записным дуэлянтом: ум, хитрость, мужество. Но ему ни за что не позволят выйти на арену хотя бы дважды в жизни. "Это очень опасно для любого матадора. Бык после первого боя слишком много знает. Через полчаса он начинает понимать всю технику боя и помнит ее долгие годы", - объясняет Лидия.

Коррида распространила свое влияние далеко за пределы арены. Лидию всегда интересовали литературные разработки этой темы: "Хемингуэй популяризировал корриду, хотя, на мой взгляд, глубоким знанием ее не располагал. Он имел довольно поверхностные журналистские представления о предмете, но и по ним можно заключить, что корриду он любил. И писал о ней, пожалуй, лучше всех".

А вот миф о корриде из области лингвистики. Борьбу за место под солнцем давно ведут бравый тореро и не менее отважный тореадор. Из этих двоих тореро является настоящим, а тореадорами испанцы в прошлом веке называли пеших французских тореро, подтрунивая над ними. В слове "тореадор" сквозит явный для испанского уха и неразличимый для других оттенок легкого пренебрежения. Но человечество почему-то усвоило именно этот, сомнительный вариант.

Коррида - не только театр, но и разновидность шоу-бизнеса. Однако эта сторона дела не афишируется, суммы гонораров участникам корриды не разглашаются, деньги часто передаются наличными, "под столом". По словам Лидии, страсти здесь подогревает соперничество национальных школ: "В пешей корриде испанцам платят до 100 тысяч долларов за двух побежденных быков. В конной корриде суммы меньше, хотя она считается более престижной, чем пешая, - каждая лошадь стоит 30-40 тысяч долларов". Еще в начале прошедшего века в португальской корриде не брали денег за выступления: считалось, что наездники просто показывают своих лошадей. О времена, о нравы! Теперь для матадоров существует рейтинг (эскалохон), от которого зависит оплата выступления.

Век пешего матадора - 30-40 лет, а конный иногда трудится на арене и до 60. Конец карьере чаще всего кладет не возраст, а элементарный страх. "Вначале, как правило, матадор не боится, - говорит Лидия. - Но с возрастом страх накапливается, и очень важно вовремя сказать себе "стоп". Те, кто вовремя не может остановиться, начинают прибегать к кокаину. Это касается и ассистентов - нередко несостоявшихся матадоров. У меня был хороший ассистент, но когда я узнала, что он нюхает кокаин, рассталась с ним немедленно".

К сожалению, случается, что даже матадоры-профессионалы принимают кокаин. При таком образе жизни их технических навыков хватает ненадолго. "Я знала одного такого матадора. Его карьера длилась всего 4 года. Это был просто конный цирк на арене. Его интересовала только публика, он выдавал максимум дешевого шоу и жестоко относился к лошадям. А плохое отношение к лошадям - это крест на имени матадора в португальской корриде. Ведь от лошади успех поединка зависит на 80 процентов. Это испанцы к лошадям бывают безжалостны и колят им допинги перед выступлениями. Я знаю испанских профессионалов, которые вырабатывают лошадь за 2-3 сезона. Все это только ради денег".

Отношения с экологическими организациями для матадоров и импресарио - болезненная тема. Даже Лидия, пропагандирующая бескровную корриду, подвергается с их стороны обструкции.

"Бескровный вариант очень нравится "зеленым", потому что существование бойцовых быков оправдано только корридой. Не будь корриды, пришлось бы уничтожить большое поголовье животных, поскольку разводить их и опасно, и дорого. Вырываясь на волю, они способны атаковать кого угодно и что угодно. А ведь в одной только Испании 1400 бычьих заводов. Но эта ситуация скорее исключение. Обычно же "зеленые" ничего не хотят слышать. Их не волнует, что состарившуюся лошадь бросают на произвол судьбы, что избиение животных считается нормой. В прошлом году в передаче "Двое" "зеленые" мне заявили, что быков и лошадей мы якобы сдаем на мясокомбинат, и обвиняли меня в том, что я убиваю быков. Такие демарши не требуют никакой ответственности, зато дают дешевую популярность".

Коррида - смесь охоты и балета, дуэльного поединка и античного театра, исполненная, по словам Гарсиа Лорки, божественной геометрии. По азарту она сравнима с тотализатором, по эстетике - с поэзией трубадуров, по накалу страстей и церемониальности - с рыцарским турниром.

Возможность увидеть ее не в жаркой Севилье, а в прохладной и сумрачной Москве отныне не является несбыточной мечтой.

Александр Неверов