Понятие и виды социальных институтов. Особенности и традиции русской дуэли

С одной стороны, прекрасно, что высшей ценностью для любого дворянина стала его личная честь. Но с другой стороны, дворянское общество однозначно утвердилось во мнении, что защитить и восстановить личную честь или честь семьи может только сам дворянин, законы в этом случае бессильны, а любое вмешательство властей только оттягивает неминуемую развязку. При этом законы, категорически запрещающие дуэли, мягче не стали.

Российское дворянство, созданное Петром I, далеко не сразу пришло к такому пониманию личной чести. Собственно, о какой чести мог говорить дворянин, при обращении к монарху униженно называвший себя холопом и не смевший даже думать о сатисфакции, если его оскорбило лицо, стоящее выше в иерархии власти. Ситуация стала медленно меняться только во времена правления Елизаветы. Окончательно же разрушила старое представление дворян о своем месте и значении в государстве Екатерина II.

Именно при Екатерине дворяне получили личную свободу и возможность самостоятельно распоряжаться своей судьбой. Но понадобилась смена поколения, чтобы дворянство утвердилось во мнении, что и личная честь не принадлежит государству и защитить её можно только самостоятельно. Для защиты чести российское дворянство теперь признавало только два способа: или принесение обидчиком публичного извинения. Естественно, что количество дуэлей резко возросло, а главное, они стали более кровавыми.

И во времена правления последних императриц дуэлей в России было немало, но как правило они проходили среди равных или близких по общественному положению дворян. При этом, поводом к дуэли могла служить любая мелочь, зачастую чрезвычайно далекая от оскорбления чести. Во времена Екатерины Н. И. Страхов писал о нравах в высшем обществе: «Бывало, хоть чуть-чуть кто-либо кого по нечаянности зацепит шпагою или шляпою, повредит ли на голове один волосочек, погнет ли на плече сукно, так милости просим в поле… Хворающий зубами даст ли ответ вполголоса, насморк имеющий скажет ли что-нибудь в нос… Также глух ли кто, близорук ли, но когда, Боже сохрани, он не ответствовал или недовидел поклона… Тотчас шпаги в руки, шляпы на голову, да и пошла трескотня да рубка!».

Любопытно, что именно при Екатерине, смотревшей на дуэли сквозь пальцы и считавшей, что «поединок, хотя и преступление, не может быть судим обыкновенными уголовными законами», . Поговаривали, что и у самой императрицы в молодости была дуэльная история со своей родственницей.

В век Екатерины дуэлянты предпочитали выяснять отношения на шпага или саблях, поэтому смертельных исходов было относительно немного. Во времена Александра I, когда главной причиной дуэлей стало оскорбление чести, оружие стали выбирать более смертоносное — пистолет. Собственно, причин для этого было две: пистолет практически уравнивал шансы, так как стрелялись на близком расстоянии (обычно 10−15 шагов), когда промазать трудно, да и вероятность убить или тяжело ранить обидчика резко возрастала.

Уравнивание шансов было немаловажно, так как теперь на дуэлях часто дрались люди, существенно отличавшиеся и возрастом, и общественным положением, и умением владеть оружием. Понятно, что чиновник предпочитал не рубиться на саблях с кавалерийским офицером, а стреляться. Особенностью русской дуэли этого времени было и то, что её часто стремились закончить если не смертью противника, то его серьезной раной. В Европе подчас сам факт выхода на дуэль свидетельствовал о том, что честь защищена, но в России для этого требовалось пролить кровь обидчика или получить его извинения.

Без серьезных последствий при взаимном согласии сторон могла закончиться только дуэль из-за мелких ссор. Если была серьезно затронута честь, компромиссы признавались неуместными, а дуэль обязательной. Так, Пушкин, отправляя секунданта договариваться об условиях дуэли с Дантесом, наставлял его: «Условьтесь только насчет материальной стороны дуэли. Чем кровавее, тем лучше. Ни на какие объяснения не соглашайтесь».

От вызова на дуэль были защищены только члены императорской фамилии, которых традиции запрещали вызывать на поединок. Но и в отношении с ними дворяне находили возможность отстаивать свою честь. Еще будучи генералом, великий князь Николай Павлович (будущий император Николай I) во время смотра то ли замахнулся, то ли грубо схватил за мундир чем-то провинившегося офицера. В ответ услышал вежливое, но твердое: «Ваше высочество, в руках у меня шпага». Развития ситуация не получила, но урок будущий император усвоил. По России эта история ходила в нескольких вариантах. В её реальности можно сомневаться, но то, что её пересказывали, отражало главное — теперь свою честь дворянин был готов отстаивать даже перед теми, на кого его предки и глаза поднять не смели, и дворянское общественное мнение его в этом поддерживало.

Высокие представления дворян о собственной чести устраивали и монархов, недаром же за дуэли, проведенные в соответствии с установившимися правилами, наказания были символическими, хотя закон предусматривал смертную казнь. Зачастую происходило наоборот, тот, кто следовал букве закона, наказывался строже или становился для дворянской среды чужим, его просто переставали принимать. В этом отношении характерна дуэль генерал-майора Бахметьева и штабс-капитана Кушелева. За шесть лет до дуэли Бахметьев оскорбил четырнадцатилетнего юнкера Кушелева, который тогда не смог вызвать офицера на дуэль. Через годы судьба свела их снова, и вызов состоялся. Дуэль пытались предотвратить многие, но безуспешно. Оба стрелявших промазали, видимо, не без умысла. После чего Бахметьев извинился перед Кушелевым и попросил простить обиду.

Самое интересное началось после дуэли. О ней стало известно властям, последовал очень жесткий приговор суда, предусматривающий разжалование дуэлянтов и лишение их дворянства. Александр I приговор не утвердил, суровые наказания для участников дуэли и секундантов заменили на чисто символические. Больше других пострадал бывший секундантом граф Венансон, которого заключили в крепость, а затем сослали на Кавказ. Пикантность в том, что именно граф донес о состоявшейся дуэли.

В это время в дворянской среде появилось и понятие корпоративной чести, особенно в армии. Честь своей роты, полка, армии, вида войск офицер должен был защищать, как и свою собственную. Если при офицере пренебрежительно отзывались о его полке или сослуживцах, он был обязан вызвать говорившего это на дуэль. В противном случае считалось, что он разделяет это мнение и в полку ему не место. Выходом из подобной ситуации было увольнение со службы или перевод в другой вид войск, но вероятность, что такого офицера примут в другой полк, была крайне низка.

В России того периода трудно было найти дворянина, у которого за плечами не «висело» несколько дуэльных историй. Кстати, большинство вызовов, последовавших по пустяшным причинам или спьяну, заканчивались мирно. Протрезвев, потенциальные дуэлянты решали, что дело можно уладить без стрельбы, а заодно и «обмыть». Но появились и бретеры, сделавшие дуэль щекочущим нервы развлечением, стрелявшиеся по поводу и без оного. Появились четверные и даже шестерные поединки, когда по одному поводу стрелялись несколько пар дуэлянтов. Любопытно, что ни бретеры, ни участники массовых поединков обычно серьезных наказаний не несли, если дуэли проходили с соблюдением всех правил. Так, граф Федор Толстой (Американец) убил на дуэлях 11 человек, а общее количество своих дуэльных историй даже подсчитать затруднялся. Временные лишения чина или кратковременные заключения на гауптвахте или в крепости графа не смущали, к ним он относился философски.

Именно к дуэли с Федором Толстым несколько лет готовился Пушкин, высланный в Кишинев, но их сумели все же помирить. Стоит заметить, что и сам Александр Сергеевич иногда не прочь был побретерствовать. На его счету более десяти дуэльных историй, стрелялся же он, как минимум, три раза. После дуэли с поэтом, произошедшей в Кишиневе из-за какого-то пустяка, полковник С. Н. Старов сказал Пушкину: «Вы так же хорошо стоите под пулями, как хорошо пишете». Друг поэта И. П. Бартенев вспоминал позднее: «Такой отзыв храброго человека, участника 1812 года, не только обезоружил Пушкина, но привел его в восторг. Он кинулся обнимать Старова и с тех пор считал долгом отзываться о нем с великим уважением». С Дантесом подобный итог дуэли был невозможен, поэт просто не стал бы его слушать.

Трудно подсчитать, сколько жизней российских невольников чести унесли кровавые поединки. Можно по разному относиться к дуэлям, глядя на них из нашего времени. Но согласитесь, прав был Александр Куприн: «Дуэль — варварский обычай, пережиток старины. Но, господа, скажу вам, не клевещите на дуэль, — это рыцарски благородный способ защитить открыто, что дороже жизни, — честь человека».

Традиция дуэли в России является привнесенной. Несмотря на то, что с древних времен на Руси существовала традиция как судебных поединков для разрешения споров, так и поединков перед сражениями войск, к ныне известной нам дуэли она отношения не имеет.

В Западной Европе дуэль как способ защиты чести дворянина появилась в Италии в XV веке и стала очень быстро распространяться на другие страны. К началу XVI века дуэль была вполне обычной для дворянского сословия Западной Европы. При этом нижняя граница возраста участников поединка опустилась до 14 лет.

Несмотря на то, что с XVI века дуэли запрещали как монархи, так и церковь, Европа пережила явление, известное как «дуэльная лихорадка».

27 апреля 1578 года в парижском парке Турнель состоялась одна из самых известных дуэлей в истории - «дуэль миньонов». Это был поединок «трое на трое» между приближёнными короля Франции Генриха III (миньонами) и сторонниками герцога де Гиза (гизарами). В результате поединка погибли четверо из шести участников дуэли.

Несмотря на официальный запрет дуэлей, французский монарх не подверг выживших наказанию, а погибших распорядился похоронить в роскошных мавзолеях и поставить им мраморные статуи.

Такое отношение к «дуэли миньонов» привело к всплеску популярности дуэлей и даже к появлению профессиональных дуэлянтов, добывавших себе славу бесконечными поединками. Поводом для дуэли в таком случае могла стать любая мелочь, не понравившийся взгляд или спор по поводу одежды.

Петр Великий: убитых на дуэлях вешать за ноги!

В разгар европейской «дуэльной лихорадки» в России в этом смысле царило полное спокойствие. Первая дуэль здесь произошла лишь в 1666 году. Соперниками стали будущий генерал Петра I Патрик Гордон и еще один офицер-наемник, майор Монтгомери.

В 1682 году царевна Софья подписала указ, разрешавший служилым людям носить личное оружие, сопроводив его запретом на поединки.

В популярном фильме «Арапа Петра Великого» монарх-реформатор выражает готовность принять вызов на дуэль за своего воспитанника. В реальности Петр Великий, несмотря на приверженность к европейской культуре, к дуэлям относился крайне негативно.

Одна из глав петровского Воинского устава 1715 года за вызов на дуэль предусматривала наказание в виде лишения чинов и частичной конфискации имущества, за выход на поединок и обнажение оружия — смертную казнь с полной конфискацией имущества, не исключая и секундантов.

«Воинский артикул», представлявший собой разъяснение положение Воинского устава подтверждал «наижесточайшее запрещение» вызовов и поединков. Более того, предусматривалось повешение даже для тех, кто … погиб на дуэли. Трупы таковых предписывалось вешать за ноги.

«Узаконенная форма убийства»

Тем не менее, вплоть до второй половины XVIII века дуэли в России не принимали массового характера. Однако при Екатерине II они становятся все более популярным способом выяснения отношений, особенно среди молодежи, воспитанной в европейском духе.

В 1787 году Екатерина Великая, встревоженная происходящим, выпустила «Манифест о поединках». В нем дуэли назывались» чужестранным насаждением»; участникам дуэли, окончившейся бескровно, устанавливался в качестве меры наказания денежный штраф (не исключая секундантов), а обидчику, «яко нарушителю мира и спокойствия», — пожизненная ссылка в Сибирь. За раны и убийство на дуэли назначалось как за совершение аналогичного уголовного преступления.

Но ничего не помогало. Первая половина XIX века стала пиковым периодом для русской дуэли. При этом в Европе, где данная традиция пошла на спад, русскую дуэль называли «варварством» и «узаконенной формой убийства».

Дело в том, что если в Европе период «дуэльной лихорадки» был связан с боями на холодном оружии, то в России предпочтение отдавалось огнестрельному, которое приводило к тяжким исходам в разы чаще.

«Благородная» дуэль лишила жизни Пушкина

В России существовал довольно разнообразный перечень видов дуэлей.

Наиболее распространенной была так называемая «подвижная дуэль с барьерами». На дорожке размечалась «дистанция» (10-25 шагов), границы её отмечались «барьерами», в качестве которых могли применяться любые предметы, положенные поперёк дорожки. Противники размещались на равном расстоянии от барьеров, держа пистолеты в руках дулом вверх. По команде распорядителя противники начинали сходиться — двигаться навстречу друг другу. Идти можно было с любой скоростью, отходить назад запрещено, можно ненадолго останавливаться. Дойдя до своего барьера, дуэлянт должен был остановиться. Порядок выстрелов мог оговариваться, но чаще стреляли по готовности, в произвольном порядке. Согласно русским правилам, после первого выстрела тот из соперников, который ещё не стрелял, имел право потребовать, чтобы противник вышел к своему барьеру и, таким образом, получал возможность стрелять с минимального расстояния. Известное выражение «К барьеру!» как раз и означает такое требование.

Дуэль с расстояния 15 шагов считалась «благородной», ибо вариант смертельного исхода в данном случае был не так вероятен. Тем не менее, Александр Сергеевич Пушкин получил смертельное ранение в дуэли с 20 шагов.

Поединок «до смертельного исхода»

В отличие от Европы, в России существовали виды дуэли, наводившие ужас на жителей других стран. Например, дуэль «на шесть шагов»: при этом варианте противники располагались на дистанции, обеспечивающей гарантированное попадание. Поединок такого рода часто завершался смертью обоих участников.

Иногда использовался вариант этой дуэли, при котором заряжался один пистолет, оружие дуэлянты получали по жребию, после чего оба нажимали на спусковой крючок. В таком случае «невезучий» был практически обречен на смерть.

В Европе к началу XIX века не было видов дуэлей, предусматривавших обязательную гибель одного из участников. В России же существовали виды дуэлей «до смертельного исхода». Одним из таких являлся поединок на краю пропасти - раненый в дуэли падал в бездну и погибал.

Градация по степени оскорблений

Поводом для дуэли считался ущерб, нанесенный чести пострадавшего, а также чести его семьи. В определенных обстоятельствах вызов мог произойти и за оскорбление чести третьих лиц, оказывающих покровительство вызывающему.

Поводом к дуэли не могло стать нанесение какого бы то ни было материального ущерба. Кроме того, обращение с жалобой к властям лишало оскорбленного права требовать удовлетворения при помощи поединка.

Существовала целая градация оскорблений, согласно которой оскорбленный получал право требовать тех или иных условий дуэли.

Любопытно, что оскорбление, нанесенное женщине, считалось на ступень более тяжким, нежели аналогичное, но нанесенное мужчине.

Удовлетворения можно было требовать и от оскорбившей дворянина женщины - правда, такое оскорбление оценивалось на две ступени ниже, чем аналогичное, нанесенное мужчиной. В любом случае, ответить на вызов пришлось бы в таком случае родственнику оскорбительницы, а не ей самой.

Схватка со свидетелями, но без зрителей

Оскорблённому рекомендовалось тут же, на месте, в спокойном и уважительном тоне потребовать извинений, либо сразу же заявить обидчику, что к нему будут присланы секунданты. Далее оскорблённый мог либо отправить письменный вызов (картель), либо вызвать обидчика на дуэль устно, через секундантов. Максимальным сроком для вызова в обычных условиях считались сутки. Затягивание с вызовом считалось дурным тоном.

Существовало и еще одно важное правило, гласившее: «Одно оскорбление - один вызов». Если некий наглец наносил оскорбление сразу нескольким лицам одновременно, на дуэль его мог вызвать только один оскорбленный. Предпочтение отдавалось тому, какому досталось самое грубое оскорбление.

Считалось крайне неэтичным превращать дуэль в спектакль. Помимо дуэлянтов, на поединке присутствовали секунданты и врач. Присутствие друзей и родственников участников было возможным, но не приветствовалось.

В заранее условленное время, как правило, утром, противники, секунданты и врач прибывали в назначенное место.

Допускалось опоздание одной из сторон на 15 минут. Более длительная задержка считалась уклонением от дуэли и означала бесчестье.

Поединок начинался обычно через 10 минут после прибытия всех. Противники и секунданты приветствовали друг друга поклоном.

Из числа секундантов назначался распорядитель дуэли, который руководил всеми действиями.

Тяжко оскорбленный стреляет первым

Распорядитель в последний раз предлагал дуэлянтам примириться. В случае отказа сторон он озвучивал правила дуэли. Секунданты обозначали барьеры и производили заряжание пистолетов (в случае, если дуэль была с применением огнестрельного оружия). Правила дуэли требовали от участников поединка освободить все карманы.

Секунданты занимали места параллельно линии боя, врачи — позади них. Все действия противники совершали по команде распорядителя.

Если в ходе поединка на шпагах один из них ронял шпагу, либо она ломалась, либо дерущийся падал — его противник обязан был прервать дуэль по команде распорядителя, пока его оппонент не поднимется и не будет в состоянии продолжать дуэль.

В поединке на пистолетах большое значение имела степень нанесенного оскорбления. Если оскорбление было средним или тяжелым, то оскорбленный имел право стрелять первым, в противном случае право первого выстрела определял жребий.

Право на замену

Правила дуэли допускали замену его участника на лицо, представляющее его интересы. Это было возможно, если речь шла о женщине, несовершеннолетнем, мужчине старше 60 лет, либо имеющим болезнь или увечье, ставящее его в явно неравное положение с противником.

Честь женщины мог защитить либо мужчина из числа ближайших кровных родственников, либо муж, либо спутник (то есть тот, кто сопровождал женщину в то время и в том месте, где было нанесено оскорбление), либо, по изъявлении такого желания, любой мужчина, присутствовавший при оскорблении или позже узнавший о нём и считающий для себя необходимым вступиться за данную женщину.

При этом право на защиту чести могла получить лишь женщина, имеющая безукоризненное поведение с точки зрения общественных норм. Если дама успела прославиться излишне свободным поведением, вызов в ее защиту не считался действительным.

Парный комплект пистолетов в XIX в. хранился во многих дворянских домах на случай дуэли. Фото: Commons.wikimedia.org

Выжившие дуэлянты становились друзьями

Правила дуэли запрещали поединки с близкими родственниками, к которым относились сыновья, отцы, деды, внуки, дяди, племянники, братья. Дуэли с двоюродными и троюродными братьями считались делом вполне допустимым.

Если в результате дуэли оба противника в результате оставались живы и в сознании, то им полагалось пожать друг другу руки, обидчику — извиниться (в данном случае извинения уже не задевали его честь, так как она считалась восстановленной поединком, а были данью обычной вежливости). По завершении дуэли честь считалась восстановленной, а любые претензии противников друг к другу по поводу бывшего оскорбления — недействительными.

Считалось, что уцелевшие в бою дуэлянты должны были стать друзьями или, как минимум, поддерживать далее нормальные отношения. Повторный вызов того же лица на поединок был возможен лишь в самых экстраординарных случаях.

Как министр Ванновский устроил ренессанс русской дуэли

Почти в течение всего XIX века русские монархи принимали законы, направленные на запрет поединков. Император Николай I говорил: ««Я ненавижу дуэль. Это — варварство. На мой взгляд, в ней нет ничего рыцарского. Герцог Веллингтон уничтожил ее в английской армии и хорошо сделал». В то же время он существенно понизил ответственность за дуэли. Утвержденное в 1845 году «Уложение об уголовных наказаниях» полностью освобождало от ответственности секундантов и врачей, а участникам поединка грозило от 6 до 10 лет заключения в крепости с сохранением дворянских прав.

На практике же наказание было еще более мягким - чаще всего виновные даже в смертельной дуэли ограничивались несколькими месяцами заключения и незначительным понижением в чинах.

К концу XIX века популярность дуэлей в России пошла на спад. Однако в 1894 году с подачи военного министра Петра Ванновского, в целях укрепления боевого духа в армии, дуэли были не просто легализованы, а в некоторых случаях стали для офицеров обязательными.

Логичным итогом стало резкое увеличение количества дуэлей. Если в период с 1876 по 1890 годы в России до суда дошло лишь 14 дел об офицерских дуэлях, то в 1894 - 1910 годах состоялось 322 дуэли. При этом свыше 250 из них были проведены по решению судов офицерской чести, которым было дано право назначать поединки. Самовольными же дуэлями, без разрешения начальников, оказались только 19, причем ни один участник не был привлечен к ответственности.

Из 322 дуэлей данного периода 315 состоялись на пистолетах и лишь 7 - на холодном оружии. Большинство поединков 1894 - 1910 годов завершались бескровно или легкими ранениями, и только 30 - гибелью или тяжелыми ранениями дуэлянтов.

Поединки на винтовках: как погибали русские эмигранты

На дуэлях в начале XX века дрались не только военные, но и политики, а также деятели культуры. Заядлым дуэлянтом был лидер «Союза 17 октября» Александр Гучков , известна дуэль между поэтами Серебряного века Николаем Гумилевым и Максимилианом Волошиным .

Институт русской дуэли прекратил свое существование после Октябрьской революции 1917 года, вместе с другими атрибутами сословного общества.

В Белой армии, а затем в среде русской эмиграции вплоть до 1930-х годов был популярен еще один оригинальный вид поединка - дуэль на винтовках Мосина. При этом убойная сила данного оружия делала летальный исход практически неизбежным. Для отчаявшихся людей такая дуэль становилась своеобразным «благородным» способом самоубийства.

В своей повседневной деятельности люди понимают под институтом разные социальные единицы. Это могут быть учебные или научные организации и учреждения, любые крупные целевые организации. Среди социологов нет полного согласия в понимании этого термина. Некоторые ученые применяют его только к крупномасштабным организациям (например, к комитетам, объединениям и т.п.), используя для малых организаций термин "группа" или "ассоциация". Такое понимание позволяет различать понятия "институт", "группа" и "ассоциация" исключительно по признаку размера социального объекта и делает непонятными базовые особенности институтов, групп и ассоциаций.

На самом деле, между понятиями "институт" и "группа" имеется существенное внутреннее различие. Если группа - это совокупность взаимодействующих индивидов, то институт является системой социальных связей и совокупностью социальных норм, существующих в определенной области человеческой деятельности, т.е. реализуемых на практике. Представляется, что можно дать следующее формальное определение социального института: социальный институт - это организованная система связей и социальных норм, которая объединяет значимые общественные ценности и процедуры, удовлетворяющие основным потребностям общества.

В этом определении под общественными ценностями понимаются разделяемые идеи и цели, под общественными процедурами - стандартизованные образцы поведения в групповых процессах, а под системой социальных связей - сплетение ролей и статусов, посредством которых это поведение осуществляется и удерживается в определенных рамках. Например, институт семьи включает в себя: 1) совокупность общественных ценностей (любовь, отношение к детям, семейная жизнь); 2) общественные процедуры (забота о воспитании детей, их физическом развитии, семейные правила и обязательства); 3) переплетение ролей и статусов (статусы и роли мужа, жены, ребенка, подростка, тещи, свекрови, братьев и т.п.), с помощью которых осуществляется семейная жизнь.

Любой социальный институт возникает и функционирует, выполняя ту или иную социальную потребность. Если такая потребность становится незначительной или совсем исчезает, то существование института оказывается бессмысленным, тормозящим общественную жизнь. Такой институт в силу инерции социальных связей некоторое время еще может функционировать как дань традиции, но в большинстве случаев его жизнь довольно быстро прекращается.

Зарождение и гибель социального института хорошо просматриваются на примере института дворянских дуэлей чести. Дуэли были институционализированным методом выяснения отношений между дворянами в период с XVI до XVIII в. Этот институт чести возник в силу потребности в охране чести дворянина и упорядочении отношений между представителями данного социального слоя. Постепенно система процедур и норм развивалась и спонтанные ссоры и скандалы превращались в высокоформализованные бои и поединки со специализированными ролями (главный распорядитель, секунданты, медики, обслуживающий персонал). Этот институт поддерживал идеологию незапятнанной дворянской чести, принятую в основном в привилегированных слоях общества. Институт дуэлей предусматривал достаточно жесткие нормы защиты кодекса чести: дворянин, получивший вызов на дуэль, должен был или принять вызов, или уйти из общественной жизни с позорным клеймом трусливого малодушия. Но с развитием капиталистических отношений изменялись этические нормы в обществе, что выразилось, в частности, в ненужности защиты дворянской чести с оружием в руках. Примером упадка института дуэлей может служить абсурдный выбор оружия дуэли Авраамом Линкольном: бросание картошин с расстояния 20 м. Так этот институт постепенно прекратил свое существование.

Несмотря на то что институты и социальные группы - различные научные понятия, они неотделимы друг от друга. Институт, будучи совокупностью взаимосвязей и систем поведения, определяется в конечном счете потребностями людей. Хотя он сам формирует взаимосвязи и нормы, есть люди, между которыми осуществляются эти взаимосвязи и которые используют нормы на практике. Именно люди сами с помощью институциональных норм организуют себя в группы и ассоциации. Таким образом, в каждый институт входит много групп и ассоциаций, определяющих институциональное поведение. Например, институт семьи - это совокупность определенных связей, норм и ролей, которые на практике проявляются в деятельности отдельных малых групп - конкретных семей. Институт образования реализуется через коллективы школ и других учебных заведений, т.е. через определенные социальные группы. Церковь считается институтом, а прихожане отдельной церкви - ассоциацией. Следовательно, институты и социальные группы, а также ассоциации взаимосвязаны, и бессмысленно полностью отделять друг от друга эти понятия и изучать их раздельно.

Итак, институт - это своеобразная форма человеческой деятельности, основанной на четко разработанной идеологии, системе правил и норм, а также развитом социальном контроле за их исполнением. Институциональная деятельность осуществляется людьми, организованными в группы или ассоциации, где проведено разделение на статусы и роли в соответствии с потребностями данной социальной группы или общества в целом. Институты, таким образом, поддерживают социальные структуры и порядок в обществе.

Все социальные институты обычно институтов подразделяют на главные (их именуют также фундаментальными, основными) и неглавные (неосновные, частные). Вторые скрываются внутри первых, представляя собой более мелкие образования. Помимо деления институтов на главные и неглавные, их классифицируют и по иным критериям. К примеру, институты различаются временем своего возникновения и продолжительностью существования (постоянно действующие и кратковременные институты), жесткостью применяемых санкций за нарушение правил, условиями существования, наличием или отсутствием бюрократической системы управления, наличием или отсутствием формальных правил и процедур.

Р. Миллс насчитывал в современном обществе пять институциональных порядков, подразумевая главные институты:

1) экономический - институты, организующие хозяйственную деятельность;

2) политический - институты власти;

3) семейный - институты, регулирующие половые отношения, рождение и социализацию детей;

4) военный - институты, организующие законное наследие;

5) религиозный - институты, организующие коллективное почитание богов.

Большинство социологов согласны с Миллсом в том, что главных (основных, фундаментальных) институтов в человеческом обществе всего пять. Их предназначение - удовлетворять важнейшие жизненные потребности коллектива или общества в целом. Каждый наделен ими в избытке, к тому же у каждого - индивидуальная комбинация потребностей. Но фундаментальных, важных для всех, не так уже и много. Их всего пять, но ровно пять и основных социальных институтов:

Потребность в воспроизводстве рода (институт семьи и брака);

Потребность в безопасности и социальном порядке (политические институты, государство);

Потребность в средствах существования (экономические институты, производство);

Потребность в получении знаний, в социализации подрастающего поколения, подготовке кадров (институты образования в широком смысле, т.е. включая науку и культуру);

Потребность решения духовных проблем, смысла, жизни (институт религии).

ституты возникли в глубокой древности. Социологи определяют производству не менее 2 млн лет, если отправной точкой считать первое орудие труда, созданное человеком. Семье антропологи отводят второе место и полагают, что нижняя граница проходит по отметке 500 тыс. лет. С тех пор семья постоянно эволюционировала, принимая множество форм и разновидностей: полигамия, полиандрия, моногамия, сожительство, нуклеарная, расширенная, неполная семья и т.д. Государство существует примерно столько же, сколько и образование, а именно 5-6 тыс. лет. Религия в своих первобытных формах (фетишизм, тотемизм и анимизм) появилась приблизительно 30-40 тыс. лет назад, хотя некоторые археологи, учитывая возраст древнейших наскальных рисунков (15 тыс. лет) и миниатюрных скульптурок, отображающих зарождение культа Матери-Земли (25 тыс лет), считают ее возраст несколько меньшим.

Как уже говорилось, внутри главных институтов находятся неглавные, или неосновные институты, которые называют также социальными практиками или обычаями.

Дело в том, что у каждого главного института существуют свои системы наработанных практик, методов, процедур. Так, экономические институты не могут обойтись без таких механизмов, как конвертация валюты, защита частной собственности, профессиональный подбор, расстановка и оценка труда работников, маркетинг, рынок и т.д.

Но, скажем, целибат или кровную месть с равным правом можно отнести либо к традициям, либо к устоявшейся практике. То и другое будет верно, поскольку, определяя основной институт, мы уже включали в него и социальные практики, и обычаи. Внутри института семьи и брака, в который входит и система родства, находятся и институты отцовства и материнства, родовой мести, побратимства, наследования социального статуса родителей, имянаречения и т.д. Скажем, обычай назначать свидание является элементом социальной практики ухаживания. Культуры различаются существующим в них набором социальных практик. Так, в некоторых регионах Азии невест выкупают либо похищают, поэтому существует институт выкупа. Калымный брак - его разновидность. А в Европе за невестой принято давать приданое, отсюда и соответственно существует институт приданого, имеющий длительную историю и множество региогальных особенностей. В отличие от основного института неосновной выполняет специализированную задачу, обслуживая конкретный обычай или удовлетворяя нефундаментальную потребность. (Дополнение 1)

Каждый социальный институт имеет как специфические особенности, так и общие признаки с другими институтами.

Для выполнения своих функций социальный институт должен учитывать способности различных функционеров, формировать стандарты поведения, верность основным принципам, развивать взаимодействие с другими институтами. Неудивительно поэтому, что сходные пути и методы действия существуют в институтах, преследующих совершенно разные цели.

Общие для всех институтов признаки объединены в пять групп. Хотя институт должен обязательно обладать, например, утилитарными культурными чертами, у него есть и новые специфические качества, зависящие от потребностей, которые он удовлетворяет. Некоторые институты в отличие от развитых могут не обладать полным набором признаков. Это означает только то, что институт несовершенен, полностью не развился или находится в упадке. Если большинство институтов недостаточно развиты, значит общество, в котором они функционируют, находится либо в упадке, либо на начальных стадиях культурного развития.

Рассмотрим подробнее некоторые институциональные признаки.

Культурные символы. Все институты стремятся к приобретению символов, которые в предельно концентрированной форме создают представления об институте, его образ. Так, для государства это флаг или герб; для церкви - распятие, полумесяц или звезда Давида, для семьи - обручальное кольцо, для университета- эмблема "альма-матер". Образ промышленного объединения в концентрированной форме можно представить себе из его названия или торговой марки. Музыка может тоже стать символикой. Национальные мелодии, государственные гимны, студенческие песни, свадебный марш используются в целях формирования образа института. Символами институтов могут быть также здания, так как трудно представить себе родину без дома, религию без церковного сооружения, образование без школы или правительство без правительственного здания либо королевского дворца. Таким образом, культурным символом института может быть любой материальный или нематериальный элемент культуры, выражающий в наиболее концентрированном виде основные специфические черты данного института, складывающиеся в его целостный образ.

Кодексы поведения (устные и письменные). Ясно, что люди, включенные в деятельность институтов, должны принимать соответствующие предназначенные им роли. Система этих ролей чаще всего выражается в формальных кодексах, в таких, как присяга на верность стране, клятва при заключении брака, медицинская профессионал клятва Гиппократа. Эти кодексы поддерживают институционально закрепляемые роли и являются важной частью социального контроля

Формальный кодекс поведения, конечно, производит внешнее впечатление, но он не гарантирует должного исполнения ролей. Мужья и жены часто игнорируют супружескую клятву; граждане, пылко повторяющие государственную присягу на верность, могут совершить государственную измену; члены церковного прихода, клятвенно обещающие вести праведную жизнь, могут одновременно с этим грешить, относясь с полным равнодушием к клятве. При оценке степени влияния на людей того или иного кодекса важно знать, что принятие устного или письменного кодекса в значительно большей степени гарантирует его соблюдение, чем самостоятельное формирование установок на ту или иную форму поведения. Однако, если кодекс правил и норм искусственно придуман, оторван от реальной жизни, он практически не будет выполняться. Не будет выполняться институциональный кодекс и в случае, когда не существует быстрого и неотвратимого наказания за его нарушение. Формальный кодекс - лишь часть общего поведения, создающего институциональную роль. Существуют и нормы поведения в отдельных ролях (солдата, родителя, профессора, политического деятеля), сущность которых составляет достаточно тщательно разработанный комплекс неформальных традиций, ожиданий и правил, отобранных в результате длительного опыта и наблюдений за исполнением данной роли. Дети, которые никогда не жили в гармоничной семье, вероятно, с трудом будут представлять себе истинную роль родителей, мужа или жены. Они не имеют достаточных возможностей для изучения этих ролей, чтобы успешно выполнять их впоследствии, отобрать установки, необходимые для такого исполнения. Во всех институтах роли будут успешно исполняться только теми, кто обучен необходимым ролевым установкам и ролевому поведению.

Идеология. Идеологию можно достаточно приближенно охарактеризовать как систему идей, которая санкционирована совокупностью норм. Опираясь на систему институциональных норм, идеология определяет не только то, как люди должны относиться к тому или иному действию, но и то, почему они должны действовать определенным образом и почему они иногда недостаточно активно действуют или совсем не участвуют в действии. Идеология включает в себя как основополагающие убеждения данного института, так и разработку таких убеждений, которые будут объяснять окружающую действительность в терминах, принятых членами данного института. Если повторение присяги формально привязывает индивида к текущим институциональным нормам, то идеология дает ему рациональное оправдание для применения институциональных норм в повседневной жизни.

Например, подростковое отклоняющееся поведение является проблемой во всех современных обществах. Все основные институты пытаются объяснять эту важнейшую проблему с точки зрения своих базовых норм. Подростковая преступность рассматривается социалистом как результат капиталистической эксплуатации, производственником - как результат неправильной политики в области занятости молодежи, работниками системы образования - как результат порочной системы школьного воспитания, а примерным семьянином - как симптом разрушения домашнего очага. Очевидно, что в данном случае, независимо от истинности этих суждений, каждый представитель института непроизвольно стремится к его укреплению, усилению его влияния и инспирированию лояльности по отношению к институциональным нормам.

Идеология, таким образом, является одним из важнейших культурных комплексов, поддерживающих влияние института и оправдывающих и объясняющих всю его деятельность. Именно через идеологию лидеры требуют кредита доверия у членов института. Поэтому всякое значительное действие должно быть идеологически выдержано, т.е. соответствовать основным идеологическим положениям данного института, При этом критицизм институциональной идеологии рассматривается как еретический или как разрушающее нападение, которое должно быть устранено.

Для дуэли использовались парные однозарядные пистолеты. Оружие не должно было быть знакомым никому из противников, этому придавалось большое значение, так как до эпохи массового промышленного производства каждый экземпляр оружия имел выраженные индивидуальные особенности, и один из дуэлянтов мог получить серьезное преимущество. Противники приезжали на поле чести каждый со своей парой пистолетов, свидетельствовали честным словом, что оружие не пристреляно, затем жребием определяли, из чьих пистолетов стреляться.

В наиболее традиционных дуэлях каждый из противников делал только один выстрел. Если оказывалось, что в результате оба соперника оставались невредимыми, считалось, тем не менее, что честь восстановлена и дело окончено. В случае, когда секунданты договаривались о дуэли «до результата» или «до ранения», в подобной ситуации пистолеты заряжались вновь и дуэль повторялась либо с самого начала, либо, если это было оговорено, с изменением условий (например, на минимальной дистанции).

Неподвижная дуэль.

Противники располагаются на оговорённом расстоянии друг от друга (как правило, в Западной Европе применялось расстояние порядка 25-35 шагов, в России - 15-20 шагов). Стреляют после команды распорядителя, в зависимости от ранее оговорённых условий, либо в произвольном порядке, либо поочерёдно, согласно жребию. После первого выстрела второй должен быть сделан не более чем через минуту.

Подвижная дуэль с барьерами.

Наиболее распространённый вид дуэли в России XVIII-XIX века. На дорожке размечается «дистанция» (10-25 шагов), границы её отмечаются «барьерами», в качестве которых могут применяться любые предметы, положенные поперёк дорожки. Противники размещаются на равном расстоянии от барьеров, держа пистолеты в руках дулом вверх. По команде распорядителя противники начинают сходиться - двигаться навстречу друг другу. Идти можно с любой скоростью, отходить назад запрещено, можно ненадолго останавливаться. Дойдя до своего барьера, дуэлянт должен остановиться. Порядок выстрелов может оговариваться, но чаще стреляют по готовности, в произвольном порядке (противника выцеливают в движении и стреляют, остановившись). Существует два варианта правил этой дуэли. Согласно первому, более распространённому в Западной Европе, противник, выстреливший первым, имел право остановиться там, откуда стрелял. Согласно второму, принятому в России, после первого выстрела тот из соперников, который ещё не стрелял, имел право потребовать, чтобы противник вышел к своему барьеру и, таким образом, получал возможность стрелять с минимального расстояния. Известное выражение «К барьеру!» как раз и означает такое требование.

Дуэль на параллельных линиях.

На земле отмечаются две параллельные линии на барьерном расстоянии, определённом соглашением (обычно 10-15 шагов). Противники встают друг напротив друга и идут вдоль линий, постепенно сокращая расстояние. Нельзя отходить назад, увеличивая расстояние до линии. Стрелять можно в любой момент.

Неподвижная дуэль вслепую.

Противники стоят неподвижно на оговорённом расстоянии, спиной друг к другу. После команды распорядителя они, в определённом или произвольном порядке, стреляют через плечо. Если после двух выстрелов оба остаются целы, пистолеты могут заряжаться снова.
«Приставить пистолет ко лбу».
Чисто русский вариант «экстремальной» дуэли. Противники встают на расстоянии, обеспечивающем гарантированное попадание (5-8 шагов). Из двух пистолетов заряжается только один, оружие выбирается по жребию. По команде распорядителя противники одновременно стреляют друг в друга.
"Дуло в дуло".
Также применялась исключительно в России. Аналогично предыдущему варианту, но заряжаются оба пистолета. В таких дуэлях нередко гибли оба противника.
«Через платок».
Противники встают спиной друг к другу, держась каждый левой рукой за уголок платка, растянутого между ними по диагонали. По команде распорядителя противники разворачиваются и стреляют.

| 02 |

Вместе с тем есть важные, в высшей степени необходимые институты, вызванные к жизни непреходящими потребностями. Социологи считают, что таких институтов в развитых обществах всего пять: это институты семейные, политические, экономические, образовательные и религиозные. Кроме того, поскольку ценности и процедуры научной жизни стали очень важными и высокостандартизированными, к важнейшим можно было бы причислить и институт науки. Вместе с тем многие виды деятельности, включая социальную деятельность и медицину, тоже начинают определяться жестко установленными образцами и нормами поведения, обладают системой социальных статусов и ролей и по этой причине могут быть отнесены к институтам.